— Не может быть! — воскликнул Альбус, сползая с подоконника.
Роза слетела вниз и бросилась к креслу, на котором валялась ее школьная сумка. Она вытащила из нее первый попавшийся пергамент и перо и вернулась к окну. Положила пергамент на подоконник и, бегая глазами от заколдованного письма к своему пергаменту и обратно, начала быстро переписывать показавшиеся слова.
Альбус присел на пол так, что лежащее на подоконнике письмо оказалось на уровне его глаз, и начал читать, не раскрывая рта. Он перечитывал текст снова и снова, но ничего не понимал.
В письме было написано:
«Авгурей, черный как смоль, сидел на прогнившем от дождей дереве, всматриваясь в темноту. Лучи восходящего солнца были еще далеко за горизонтом, когда птица заметила слабое движение в кустах черники. Только авгурей расправил крылья и спикировал вниз, как кусты замерли, будто там никого и не было. А, между тем, он нутром чуял, что эльф где-то поблизости. Розовый и пухлый — именно таким авгурей представлял себе его. Мягкий… В клюве уже свербело — он практически чувствовал свежее эльфийское мясо и льющуюся по черным перьям кровь. Шепот пронесся по долине, не укрывшись от его острого слуха: все эльфы в округе услышали его и попрятались по своим норам. Колючки впивались в лапы, когда авгурей шагнул в заросли, прорываясь вглубь своим острым клювом. Он слышал тот шорох, знал, что на мили вокруг не осталось эльфов: они нырнули под землю, внемля быстрому предупреждению. Лишь этот не успел. Его глас, предупредивший свое племя, так и висел в воздухе. Но сам эльф замер на месте, не решаясь шелохнуться. Авгурей сделал еще шаг, вдыхая клювом сладкий запах, который был все ближе. Йота оставалась ему, чтобы дотянуться до теплой плоти. Дикий оглушающий рев издал авгурей и бросился вперед, взрыв клювом почву. Издали до него донесся звонкий пронзительный смех: эльф сбежал, отскочил в сторону совсем рядом. Его крохотные следы плелись вереницей меж зеленой листвы, закручиваясь вихрями. Горластый эльф продолжал заливаться звонким смехом, а авгурей вздернул голову над кустами, оглядывая все вокруг. Огни звезд догорали в ночи, когда авгурей заметил всполох кустов черники вдали: эльф удирал со всех ног. Его великое поражение, гневно думал авгурей, провожая взглядом удирающего эльфа… его великое поражение, которое не пройдет им даром»
Альбус посмотрел на Розу. Ее глаза бегали вперед-назад по письму, а на лице появлялось все большее недоумение.
— Несуразица какая-то, — наконец сказала она, отодвигая письмо от себя.
— Похоже на какую-то сказку, — сказал Альбус.
— Что не делает ее меньшим бредом, — хмуро сказала Роза.
Она взяла письмо, тут же ставшее пустым, только с него сорвались блики полной луны, и свернула его в руках.
Альбус все еще сидел на полу, смотря на сестру снизу вверх. Лицо Розы оставалось мрачным. Он чувствовал, как напряженно она думает.
— Это сказка… — услышал Альбус свой голос. — Что, если мы поймем, о чем она?..
— В этом нет смысла, — оборвала его Роза.
Альбус поднялся, ухватившись на подоконник. Он чувствовал: Роза должна догадаться. Из прочитанного он не понял ничего. Но Роза знает больше. Всегда знает больше, чем он.
— Авгуреи питаются эльфами, — вдруг сказала Роза. Сказала будто в пустоту, не ему. Она словно окаменела, вглядываясь в гладь озера за окном. — Они питаются эльфами, это все знают, — выдохнула она. — Но что, Мерлиновы кальсоны, это значит?!
Альбус даже подпрыгнул от ее возгласа. Роза будто вспыхнула в своем гневе, и Альбус был готов поклясться, что она вот-вот в ярости разобьет стекло, и в раме останутся лишь осколки.
— Ты знаешь, что это за авгурей, о котором там говорилось? — спросил Альбус.
— Ну да, — сказала Роза.
Она отошла от окна в каком-то смятении и опустилась в стоящее рядом кресло.
— Лимонные дольки, Альбус! — крикнула она, ударив кулаком по подлокотнику. — Ты вообще ничего не читаешь!
— Тш-ш-ш! — зашикал Альбус, прижимая палец к губам. — Тише! Весь факультет разбудишь!
Роза вздохнула и откинулась на спинку кресла.
— Книги, которые подарил нам Хагрид, — спустя какое-то время заговорила она. — Там говорилось об авгуреях. Это хищные птицы. Похожие на грифов. Они питаются насекомыми и…
— Эльфами, — закончил Альбус.
— Крик авгурея предсказывает смерть, — сказала Роза. Ее лицо было чернее тучи.
За окном начался дождь. Капли застучали по карнизу.
Альбус обернулся и, нахмурившись, посмотрел на окно.
— Так не должно быть, — сказал он. — Слишком рано. Еще зима.
За окном теплело. Хрупкие снежинки таяли где-то под облаками и обрушивались на Хогвартс дождем.
— Хватит, — вдруг сказала Роза. — Завтра расскажем Коннору и вместе решим, что с этим делать.
Альбус оторвал взгляд от окна и посмотрел на сестру. Кивнул.
— Пойдем спать, — сказал он, понимая, что вряд ли сможет уснуть этой ночью.
Роза взяла свои пергамент и перо и, подхватив с кресла сумку, направилась к лестнице спален девочек.
— Роза! — окликнул ее Альбус. — Там есть какой-то смысл.
— Я знаю, — ответила Роза.
— Ты сказала, авгуреи предвещают смерть.
Роза кивнула.
— Может, смысл в этом? — спросил Альбус. — Может, кого-то ждет смерть, и мы можем это предотвратить?
— Или смысл в том, что они едят эльфов и нам нужно почаще наведываться на кухню, — Роза пожала плечами. — Я не знаю, Ал.
— Это точно что-то значит, — сказал Альбус.
Роза кивнула.
Они разошлись по разным лестницам.
Альбус медленно поднялся по ступеням своей башни и вошел в спальню. Вокруг раздавалось размеренное дыхание спящих учеников. В широком окне небо было совсем черным — луны не было видно с этой стороны замка.
Альбус застыл на месте. Еще не поняв, что его насторожило, он заозирался по сторонам, пытаясь сфокусировать взгляд в темноте. Комната была тиха и бездвижна. Пологи кроватей были задернуты. На фоне широкого окна виднелся силуэт. Кто-то сидел на соседней с Альбусом кровати.
— Где ты был? — шепотом спросил Альбус.
Скорпиус его словно не услышал. Он сидел с опущенной головой. Его плечи поникли, а руки были сплетены, упираясь локтями в коленки.
— Мы писали тебе, — повторил Альбус.
Скорпиус поднял голову. И даже в этой тьме Альбусу удалось увидеть влажные дорожки на щеках его друга. Альбусу сделалось не по себе. Он не ожидал увидеть Скорпиуса, поднимаясь в спальню. И еще меньше он ждал увидеть друга таким.
Скорпиус снова опустил голову, устремив взгляд в пол.
— Моя мама умерла, — очень тихо сказал он.
Альбус, собиравшийся подойти к другу, замер. Он не сразу осознал смысл его слов. А когда осознал, забыл, как двигаться. Он не знал, что нужно сказать. Он слышал, как взрослые высказывали соболезнования своим знакомым в подобных случаях, но был уверен, что этих слов произносить не стоит. Они не выражали того, что он сейчас на самом деле чувствовал. И знал, что Скорпиусу эти слова были не нужны. Альбус медленно прошел по комнате и сел на кровать рядом с другом. Скорпиус молчал, все так же разглядывая пол под своими ногами.
Так они и просидели в молчании, пока первые лучи солнца не озарили черное небо.
========== Глава 19. ПРЕДВЕСТНИКИ СМЕРТИ ==========
Все последующие дни Скорпиус ходил по школе как в воду опущенный. Он почти ни с кем не разговаривал и не тянул руку на уроках, как это было раньше. Да и учителя перестали его спрашивать, когда от остальных студентов толку не было. Альбус не оставлял друга ни на минуту, но, к своему стыду, совсем не знал, как себя вести. Когда он хотел Скорпиуса рассмешить, он тут же думал, не будет ли это неуместно. Когда хотел ему что-то рассказать, сомневался, будет ли другу это интересно.
Роза же, напротив, не умолкала ни на миг. Она донимала Скорпиуса вопросами, рассказывала обо всем, что недавно узнала, давала ему свои книги, привезенные из дома, чуть не заставляя его их читать, при каждом удобном случае просила списать и даже предложила устроить массовый дебош на первом этаже. Забавы ради. Кажется, даже подговорила Пивза им помочь. Но Скорпиус обычно молчал или нет-нет дарил ей легкую улыбку. Молча отдавал ей свои конспекты, что Розу совсем расстраивало. Но от предложенного дебоша он недвусмысленно отказался, стоило ей об этом заговорить.