Альбус Розе не мешал. Он не был уверен, что она ведет себя правильно, но как лучше — не знал. Лишь раз, на утро, когда Альбус и Скорпиус вместе спустились в гостиную факультета и Роза было начала рассказывать о письме, Альбус на нее шикнул, и она тут же умолкла.
— Не говори ему, — шепнул Альбус Розе.
Друзья втроем спускались по лестнице на завтрак.
Скорпиус шел впереди, и Альбус надеялся, что он их перепалки не услышит.
— Но почему? — так же шепотом ответила Роза.
— Мы же выяснили, — сказал Альбус, — что авгуреи — предвестники смерти. Хочешь поговорить с ним о смерти?
Роза нахмурилась и не сказала ни слова, покуда они не уселись за столом в Большом зале.
С Коннором они решили встретиться после Трансфигурации. Этот урок проходил у них вместе с факультетом Когтевран, и друзья могли передать письмо не вызывая подозрений. «Какие подозрения! — возмущалась Роза. — Мы дружим с Коннором. Что, мы не можем к нему подойти просто так?». Но Альбус настоял на том, что лучше письмо передать именно так. Он не раз ловил на себе подозрительные взгляды учеников Слизерина, да и Трансфигурация была в расписании уже сегодня.
В Большом зале было как обычно очень шумно, стол Гриффиндора гудел от разговоров. Только лишь небольшой кружок за столом сидел молча. А в центре этого кружка жевал овсянку Скорпиус.
Роза толкнула Альбуса плечом и, нахмурив брови, выразительно на него посмотрела.
«Ну чего ты от меня ждешь?» — одним взглядом ответил ей Альбус.
Роза презрительно фыркнула и повернулась к Скорпиусу:
— Ты уже прочитал книгу, которую я тебе дала? — спросила она.
Справа от Розы Энн тут же оживилась и со звоном бросила ложку в тарелку.
— Что за книга? — спросила она Скорпиуса, улыбаясь ему во все тридцать два зуба.
Альбус тоже отложил свою ложку, но посмотрел не на Скорпиуса, а на девочек. Ну как они не понимают, что ему сейчас не до книг? Хотя, думал он, они хоть что-то пытаются делать. А Альбус так и чувствовал себя неловко рядом с другом.
— Что за книга? — спросил он, переводя взгляд на Скорпиуса. — И… я надеюсь, это не те ужастики про морских чудищ? — он обратился к Розе. — Твоя мама сказала, что все у тебя забрала, и если я увижу у тебя эти книги, тоже забрать.
— Ой, Ал, не нуди! — хохотнула Роза, стукнув его по плечу.
Скорпиус отодвинул от себя тарелку, поднялся с места и сказал:
— Встретимся на Трансфигурации.
Он накинул на плечо сумку и уже собрался уходить, но Роза подскочила с места, наверное, жалея только о том, что сидит по другую сторону стола и не может схватить его за локоть, как она постоянно это делала.
— Как на Трансфигурации? — крикнула она, пытаясь перекричать шум учеников. — У нас сейчас урок Полетов!
— Я не пойду, — ответил Скорпиус. — Не хочу летать.
Он развернулся, не обращая внимания на оклики Розы, и зашагал к большим дверям, ведущим из зала.
— Ты это слышал? — Роза посмотрела на Альбуса недоумевающим взглядом. — Он решил пропустить урок!
— Оставь его, — отмахнулся Альбус.
— Нет, это я не оставлю! — сказала Роза, ее щеки раскраснелись, и дышала она часто-часто, переводя взгляд с Альбуса на двери.
— Роза, он хочет побыть один, дай ему это, — спокойно повторил Альбус.
— Скорпиус хочет пропустить урок? Ну нет! Это уже ни в какие ворота, знаешь ли. Скорпиус не пропускает уроки!..
— Вообще-то… — перебила ее Энн, — он вчера пропустил Историю магии.
Альбусу на миг показалось, что его сестра потеряла дар речи. Она тупо уставилась на Энн, потом посмотрела на него, и снова села на свое место.
— Почему ты мне не сказал? — тихо спросила она.
— Ну, а зачем? — спросил ее Альбус, снова возвращаясь к еде. — Дай ему время. И прекрати его тиранить своими книгами и историями.
Энн похлопала Розу по плечу, привлекая ее внимание, и нарочито строго спросила:
— Кстати, а почему это тебя не было на Истории магии вчера?
— А она проходила экспресс-курс «Почему нельзя таскать конфеты у своих однокурсников», — ответил за Розу Альбус.
Роза гневно на него глянула, и у нее в глазах Альбус заметил опасно пляшущие огоньки.
— Ха-ха-ха! Как смешно! Я не таскала никаких конфет, — она осеклась. — Да они же валялись у них по всему ковру в гостиной! Я не думала, что Джесси будет против, если кто-то возьмет одну. Но я точно, обещаю тебе, поговорю с Джорджем о том, что и кому они с папой продают.
— Почему бы тебе не поговорить об этом с отцом? — с напускным безразличием спросил Альбус.
Роза одарила его хмурым взглядом.
— Так, а что с конфетами? — спросила Энн.
— Это оказался блевальный батончик, — бросила Роза и поднялась с места.
— Мы поговорим со Скорпиусом о его пропусках, — говорила она Альбусу, когда все гриффиндорцы шли через школьный двор к полю для квиддича. — Я понимаю, что ему сейчас плохо. Понимаю, Ал! — сказала она, когда Альбус с сомнением на нее посмотрел. — Да, плохо — не то слово, я знаю, Ал… Но и оставить его в таком состоянии мы не можем. Не можем! Я просто так, по-твоему, даю ему все эти книжки? Просто так постоянно пытаюсь его разговорить? Он совсем замкнулся в себе после каникул, а если теперь он и уроки начнет пропускать…
— Может, ему нужно время? — спросил Альбус.
— Я не знаю… — ответила Роза.
Они шли по заснеженной тропинке, и снежинки падали им на мантии, таяли на щеках и сверкали на кончиках носов.
— Но я знаю, что это все на него не похоже. Может, я не могу понять, что с ним происходит сейчас. Я просто не могу себе это представить! — Роза всплеснула руками. — Я не могу представить, что у меня не будет мамы… или папы. Или Хьюго. Или тебя… И мне так жаль, что с ним это случилось! Но исправить я тоже ничего не могу. А, значит, ему нужно жить дальше. И если он не может сам, то вернуть его к этой жизни должны мы.
Альбус промолчал. Он шел, глядя себе под ноги. Он рыхлил ногами снег и думал об отце. Только после слов Розы он понял, что он, как и его сестра, не может представить, что у него не будет папы или мамы. Как же его отец смог остаться таким… полным жизни? Или Тедди. Но, как ни ужасно, здесь, возможно, стоит сделать скидку на то, что они никогда и не знали, как может быть иначе.
И Альбус понял, что знает человека, которому это известно не понаслышке. И он понял, что Скорпиус, вероятно, уже никогда не будет прежним. Из всего своего большого семейства Альбус всегда считал, что веселее его дяди Рона может быть разве что его брат, Джордж. И только сейчас Альбус понял, как часто он видел Джорджа мрачным. Когда тот думал, что никто на него не смотрит. Альбус припомнил все вечера, когда мельком замечал своего дядю, в пылу беседы отстраненно уставившегося в окно. Или как тот с надеждой смотрит по сторонам, будто все ожидая, что Фред сейчас появится из-за угла и подхватит разговор, рассмешив всех, кто есть в комнате. Джордж много рассказывал ему о Фреде. Но он никогда не говорил о том, как ему не хватает брата. И вдруг Альбусу сделалось так паршиво от понимания того, что Джорджу и говорить об этом было не нужно. Все было видно в его глазах. Каждую секунду, что Альбус в них смотрел.
Когда ученики Гриффиндора и Слизерина выстроились в две шеренги на поле для квиддича и мадам Трюк начала проверять присутствующих, Альбус заволновался. Мадам Трюк всегда казалась ему очень милой женщиной, которую лучше не злить.
Но когда список дошел до буквы «М», и преподавательница назвала фамилию «Малфой», Роза сказала, что Скорпиус приболел. Мадам Трюк ответила ей понимающим взглядом и продолжила опрос.
Альбус толкнул Розу плечом и выразительно на нее посмотрел:
— Видишь, — шепнул он сестре. — И она понимает, что ему нужно время.
— Тишина! — коротко сказала мадам Трюк, и Альбус тут же отвернулся от Розы и сосредоточенно уставился прямо перед собой.
Но Альбус заметил во взгляде сестры, что ей уже нет дела ни до чего. Ее правая рука подрагивала, в нетерпении обхватить древко метлы. И в глазах плясал огонь. Теперь задорный. Хотя от этого не менее опасный. После сообщения о том, что со следующего года Розу примут в команду, ее, кажется, ни один предмет не волновал так, как уроки Полетов. Отчасти, возможно, потому что здесь она каждую минуту чувствовала себя лучшей. Альбус знал, как она это любит.