— Ал, нужно выпросить мантию, — сказала она. — Думаю, Скорпиус прав: где еще быть книгам о запретных вещах, как не в запретной секции?
— И что мне ему сказать? — спросил сестру Альбус. — Что я хочу пробраться туда, куда мне пробираться нельзя?
— Он будет в восторге, — хохотнул Скорпиус. — Но, мне кажется, так говорить не надо.
— Эй! — шепнула Роза, указывая взглядом на портретный проем — в гостиную как раз вошел Джеймс, следом за ним показался Лиам. Мальчики о чем-то оживленно разговаривали, бурно жестикулируя и размахивая руками.
— Иди попроси, — сказал Скорпиус Альбусу.
— Что, вот так вот сразу? — опешил Альбус. — Без всякого плана?
— Да Мерлиновы же кальсоны! — выругалась Роза и выбралась из кресла. — Эй, Джеймс! — крикнула она через комнату и замахала мальчикам. — Привет, Лиам, классная футболка, — услышал Альбус, когда Роза уже пересекла гостиную, и теперь он мог видеть только ее спину, выглядывая из-за дивана. Скорпиус сидел в кресле, с таким увлечением читая о приключениях братьев Харди, будто раскрыл книгу не секунду назад.
— Это Мимбулус Мимблетония, — тоном оскорбленного до глубины души человека ответил Лиам и запахнул мантию, пряча испачканную футболку. — Спасибо, что заметила.
— Да я по запаху уже поняла, — отмахнулась Роза, а Лиам покраснел и направился к лестнице, ведущей в спальни. — И мантию тоже переодень! — крикнула ему вслед Роза и повернулась к Джеймсу, такому же раскрасневшемуся, как и его друг, но не от смущения, а от разрывающего его смеха.
— У вас была Травология? — спросила Роза Джеймса.
Тот кивнул, утирая выступившие слезы и, отдышавшись, ответил:
— Стебль, — сказал он, не дав Розе даже задать вопрос.
Альбус перевернулся на другой бок и посмотрел на Скорпиуса. Тот украдкой глянул на друга поверх книги.
Невилла все еще не было. Альбус уже нисколько не сомневался в том, что периодические исчезновения преподавателей связаны ни с чем иным, как с тем, что собираются спрятать в школе или даже уже прячут. Возможно, когда они узнают, что такое крестражи, они узнают и обо всем остальном. Может, тогда они смогут и загадку письма разгадать!
Роза вернулась и залезла в свое кресло.
— Ну что? — спросил ее Скорпиус, убирая книгу в сторону.
— Он даст, — кивнула Роза.
— Ты сказала, зачем она нам? — спросил Альбус.
Роза замотала головой:
— Он не спрашивал, — сказала она. — Собирался спросить, но я пообещала ему, что, если он даст мне мантию, ты будешь прислуживать ему, как домовой эльф, все каникулы.
— Что?! — воскликнул Альбус, мигом садясь.
Скорпиус улыбнулся и сказал:
— Ладно тебе, Ал. Не думаешь же, что он всерьез заставит тебя это делать?
Альбус, подняв брови, выразительно посмотрел на друга. Скорпиус пожал плечами.
— Ты приедешь к нам в гости на каникулах? — спросила Роза Скорпиуса. Альбус знал, что она хочет сменить тему, чтобы избежать перепалки, но ему тоже стало интересно, что ответит друг. Альбусу хотелось, чтобы во время каникул Скорпиус погостил у него.
— Я не поеду домой на Пасху, — вдруг помрачнев, сказал Скорпиус.
Роза и Альбус удивленно переглянулись.
— Как это — не поедешь? — нахмурилась Роза. — Останешься в школе на все каникулы?
Скорпиус кивнул.
— Почему? — спросил Альбус.
— Отец написал, что не сможет забрать меня на эти каникулы, — помедлив, ответил Скорпиус.
— Почему? — снова спросил Альбус, Роза на него предостерегающе глянула, а Скорпиус только пожал плечами. — Ты ведь останешься в школе совсем один! — не унимался Альбус, но вдруг ему на ум пришла, как он подумал, гениальная идея. — Ты можешь поехать на каникулы ко мне домой! — сказал он так, будто решил разом и вопрос с крестражами, и разгадал тайну письма.
Скорпиус улыбнулся и посмотрел на него с благодарностью, но, когда он заговорил, голос его оставался грустным:
— Не думаю, что отец разрешит. К тому же, — сказал он, — я не останусь тут совсем один. Родители Коннора тоже не забирают его домой. Вот у нас с ним и будет время заняться его письмом. И я слышал, что Алисия тоже остается в школе.
— Нет, — покачала головой Роза. — Она едет на каникулы к Энн. Ее родители недавно ездили к родителям Алисии за разрешением.
— И они ее отпустили? — удивился Альбус.
— Ага, — сказала Роза. — Энни говорит, родители Алисии очень хорошо их приняли, она тоже удивлялась. Ну, знаете… Алисия из чистокровной семьи, и вся ее семья по отцовской линии училась на Слизерине, — Роза запнулась и покосилась на Скорпиуса. Но он сидел, молча разглядывая обложку книги.
— А ее мама? — спросил Альбус, не обратив внимания на повисшую неловкость.
— Она болгарка, — ответила Роза. — Училась в Дурмстранге примерно в то же время, что и Виктор Крам.
— Ну конечно, — съехидничал Альбус. Не будь в этой истории упоминания о Краме, Роза бы забыла о ней, только услышав.
— А почему ты не можешь поехать на каникулы к бабушке с дедушкой? — спросила Роза, проигнорировав реплику Альбуса.
— Отец написал, что я остаюсь в школе, — сказал он тоном, означающим, что тема закрыта, и снова раскрыл книгу.
Альбус перевел взгляд на Розу. Она неотрывно смотрела на Скорпиуса с какой-то жалостью. Альбусу тоже было обидно за друга. Он сам скучал по дому. А оставаться в пустой школе, да сейчас, когда Скорпиусу так необходима компания… Коннор, конечно, тоже будет здесь, и они смогут проводить вместе все дни напролет, думал Альбус, и вдруг понял, что немного ревнует. В конце концов, Скорпиус — его друг. И как бы ему ни нравился Коннор, он волновался, как бы эти двое за каникулы не подружились крепче, чем сам Альбус и Скорпиус. И пусть дни они будут проводить вместе, но на ночь Скорпиус будет возвращаться в пустую гостиную.
— Так даже лучше, — вдруг заговорил Скорпиус, выдернув Альбуса из своих размышлений. Он отложил книгу, но смотрел не на друзей. Он разглядывал замысловатые узоры на ковре. — Я сам не хочу возвращаться домой. Я не знаю, как туда возвращаться теперь, когда… — Скорпиус запнулся. Альбус слышал, как его голос дрогнул, и понимал, что говорить сейчас Скорпиусу сложно. Но Скорпиус откашлялся, как будто прочищая горло, и продолжил. — Это очень странно, — сказал он и посмотрел на Альбуса, Розу он как будто не замечал, хотя говорил так, чтобы ей тоже было слышно, — но мне не верится, что мамы нет. Мне все кажется, что она ждет меня дома, что я приеду, а она там, что… — он снова покашлял и шумно втянул носом воздух. — Когда я приеду домой… ведь окажется, что ее там нет.
Альбус заметил боковым зрением какое-то движение, он повернулся и увидел, что Роза вытирает щеки, но слезы все равно не переставали течь, и она снова терла щеки, сердито и так сильно, что они покраснели еще сильнее, чем ее глаза.
После слов Скорпиуса Альбусу самому на душе сделалось совсем скверно, но он был рад, что друг им это сказал. Впервые с того вечера, как Скорпиус вернулся в школу, он заговорил о своей маме. Альбус перевел взгляд на друга. Он бы не удивился, если бы и его увидел в слезах. Но Скорпиус не плакал. Он побледнел еще сильнее обычного, и его губы были крепко сжаты, но Альбус понял, что пока Скорпиус не войдет в спальню и не задвинет полог на своей кровати, он не заплачет.
— Я останусь с тобой, — сказала Роза, и Скорпиус удивленно на нее посмотрел. Он хотел что-то сказать, но Роза снова заговорила, и тон ее был таким, что никто не решился бы ее перебить. — Я скажу маме, что не успеваю по нескольким предметам. Она меня сама после этого домой не пустит. Даже если приеду, отправит в школу обратным «Хогвартс-экспрессом».
Мальчики рассмеялись, и Роза заулыбалась, довольная собой.
— Я тоже останусь, — сказал Альбус, ругая себя за то, как это он сам не догадался это предложить.
— Нет, — запротестовала Роза, серьезно на него посмотрев. — Ты должен поехать домой.
— Да, — поддержал ее Скорпиус. — Ты можешь там что-то разузнать, — сказал он, не давая Альбусу заговорить. — Ты же все время будешь рядом с родителями. Может, они скажут что-то, пусть вскользь, что-то, чего нам и не хватает, чтобы во всем разобраться.