Альбус закричал, сделал несколько шагов назад, потерял равновесие и упал. Роза и Скорпиус смотрели по сторонам, выпучив глаза и пытаясь рассмотреть, что так напугало Альбуса.
— Тише, тише вы! — шикнул на ребят Хагрид и подбежал к Альбусу, помогая ему подняться на ноги, как вдруг вскрикнула Роза.
— Что-то коснулось меня! Что-то коснулось! — верещала она. Скорпиус побежал на ее голос и встал перед ней, расставив руки, он оглядывался по сторонам, отчаянно всматриваясь во мрак.
— Сейчас же успокойтесь! — прикрикнул Хагрид, и друзья замерли. Альбус стоял рядом с великаном, почти прижимаясь к его ноге. Роза вцепилась в плечи Скорпиуса, а тот, казалось, боролся с желанием закричать, но не столько от страха, сколько от боли.
Хагрид сделал шаг в сторону Розы и Скорпиуса, на ходу распахивая свой плащ, он достал что-то из внутреннего кармана и бросил на землю. С ужасом Альбус разглядел в свете фонаря кусок сырого мяса.
— Только молчите, — шепотом сказал Хагрид, обернувшись. — Он вас не обидит, он еще очень маленький. Он сам вас боится.
— Кто? — одними губами проговорил Альбус и был уверен, что никто его слышать не мог. Но Скорпиус обернулся, пытаясь разглядеть Альбуса, а Альбус подался вперед, чтобы разглядеть Скорпиуса — стоять здесь одному ему совсем не нравилось, а пошевелиться он не решался.
— Фестрал, — услышал Альбус тихий шепот друга, и обомлел.
Фестрал! Тот самый жуткий фестрал, о котором говорил ему Джеймс. Мертвый, скелетообразный, с впалыми боками и прогнившей плотью. Он стоял так близко к нему… Но ничего ему не сделал.
Альбус осторожно шагнул вперед, прежде пошарив перед собой ногой. Он проверил, нет ли перед ним сухих веток, и осторожно ступил на твердую почву, чувствуя, как трава, пролезшая под брючину, щекочет щиколотку.
— Это фестрал, да? — осипшим голосом спросила Роза и вытянула за спиной руку, за которую Альбус тут же ухватился.
Он подошел вплотную к Розе, и теперь они стояли втроем, прижимаясь друг к другу, как вдруг Роза вскрикнула, и Альбус услышал чавканье.
Альбус посмотрел туда, где свет, исходивший от фонаря Хагрида, выхватывал участок земли, и увидел, что кусок мяса, брошенный лесничим, подпрыгивает и снова падает на землю, мечется из стороны в сторону. И постепенно исчезает.
— Он ест, — шепнул через плечо Скорпиус.
— Идите сюда, — шепнул Хагрид. — Вы можете его погладить.
— Я не хочу, — пропищала Роза.
Хагрид фыркнул и взял за руку стоящего ближе всего к нему Скорпиуса. Скорпиус неуверенно оглянулся на друзей и сделал несколько шагов вперед, оказываясь рядом с Хагридом.
— Вытяни руку вперед, — тихо сказал ему Хагрид, отходя на шаг назад.
— А он ему руку не откусит? — с сомнением в голосе спросила Роза, и Скорпиус гневно на нее глянул, но тут же замер, и Альбус увидел, как расширились его глаза. Рука Скорпиуса шелохнулась и его пальцы согнулись, будто обхватывая что-то.
— У него кожа как шелк, — зашептал Скорпиус.
Альбус, как во сне, обошел Розу и приблизился к Скорпиусу, зачарованно наблюдая за его ладонью. Друг как будто гладил воздух, и не верилось, что там что-то есть. Но рука Скорпиуса так уверенно двигалась, поглаживая морду фестрала, что сомнений не оставалось. Альбус сделал еще несколько шагов, но вдруг рука Скорпиуса безжизненно повисла в воздухе.
— Он ушел, — сказал тот с грустью в голосе.
Альбус услышал, как хрустят ветки, с каждым новым звуком все тише — фестрал уходил в чащу. И вдруг до его слуха донесся звук хлопающих крыльев.
— Он улетел? — спросила Роза.
— Да, — глухо ответил Скорпиус.
Хагрид поднял фонарь и посветил вдаль, вглядываясь в темноту.
— У фестралов морда больше похожа на драконью, чем на лошадиную, — рассказывал Хагрид, когда они снова шли строем по лесу.
— И белые глаза, — тихим голосом подхватил Скорпиус. — У них нет зрачков. Просто белые глаза.
Хагрид остановился и резко обернулся, осветив фонарем лица друзей. Альбус отпрянул от яркого света и замер, и только спустя какое-то время его настиг смысл слов Скорпиуса.
— Так ты его видел? — ошарашено спросил Альбус, посмотрев на бледное лицо Скорпиуса, выхватываемое из мрака горящим за стеклом огоньком.
Скорпиус кивнул и посмотрел на Хагрида. Альбус тоже обернулся к нему, и подумал, что еще никогда не видел Хагрида таким. Тот как-то побледнел и смотрел на Скорпиуса со смесью жалости и растерянности. Он совсем застыл и сверлил Скорпиуса взглядом, будто бы его не видя.
— Твоя мама… — прошептал Хагрид.
Он сказал это скорее самому себе, чем Скорпиусу.
— Хагрид!
Все четверо разом обернулись на грубый и громкий голос.
Из-за деревьев показался силуэт, и Альбусу на миг почудилось, что он тоже вдруг начал видеть фестралов.
Копыта рыли землю, а длинный конский хвост хлестал по задним ногам, разрывая тишину хлесткими ударами. Сначала Альбус подумал, что перед ним лошадь и все пытался разглядеть драконью голову, когда понял, что голова совсем не там, где он ожидал ее увидеть. На массивном лошадином туловище возвышался крепкий торс взрослого мужчины.
Черноволосый, чернобородый, с лошадиным телом вороной масти, кентавр проскакал разделяющее их расстояние и остановился перед Хагридом.
— Мы запретили тебе заходить так глубоко в наш лес, Хагрид! — проревел кентавр.
Альбус и Роза стояли рядом, держась за руки, а Скорпиус прямо за ними, и Альбус слышал, как тяжело он дышит.
— Бэйн, — спокойно ответил Хагрид, но Альбус уловил в его голосе тревожные нотки. — Это не твой лес. И ты не можешь запрещать мне приходить сюда.
Роза выпустила руку Альбуса и подалась вперед. Она прошла несколько шагов, пока не остановилась рядом с Хагридом. Она подняла руку, ища в темноте ладонь лесничего.
— Прячешься за жеребятами, Хагрид, — усмехнулся Бэйн.
— Этот лес принадлежит Хогвартсу, — с вызовом сказала Роза, но Хагрид предостерегающе глянул на нее сверху, и она невольно вжала голову в плечи.
— Обычно, мы не трогаем жеребят, — сказал Бэйн, делая шаг в их сторону.
— Мы не жеребята! — возмутилась Роза прежде, чем Хагрид успел ее одернуть.
Альбус увидел две струйки пара, выпущенные из носа кентавра. Он взрыл землю задней ногой, будто готовясь к прыжку.
— Бэйн! — разнесся по лесу звонкий, но глубокий голос. Альбус никогда прежде такого голоса не слышал. Почему-то ему на ум пришли одуванчики.
Из-за деревьев появилась женщина. Ее почти плоское лицо вздергивалось кверху острым носом. Над ее раскосыми глазами густели черные брови, придавая взгляду еще большую загадочность. Очень высокая, у нее были длинные золотистые волосы. Они локонами обрамляли плечи, прикрывая обнаженную грудь. Ее живот выпирал так сильно, что казалось, он вот-вот разорвется, совсем не походил на мускулистый торс Бэйна. Только пробежав по ней взглядом, Альбус заметил, что она упирается в землю двумя копытами, а глянув ей за спину, разглядел серый круп в яблоках. Так писали о них в книжках — серые в яблоках.
В одной руке она держала лук, а другой сжимала длинную стрелу. И было ясно, что в любую секунду она готова их соединить.
— Мы не трогаем жеребят, — глухо сказала женщина-кентавр. Она подняла руку и сунула стрелу в висящий за спиной колчан.
— Я велел ему больше не приходить в наш лес! — проревел Бэйн, поворачивая голову к женщине.
Ее лицо было так прекрасно, что Альбус не мог отвести от него взгляд.
— Он с жеребятами, любимый, — тихо произнесла женщина-кентавр, делая несколько шагов в его сторону, ее голос стал мягче.
— Он не должен был сюда приходить, — грозно сказал Бэйн, снова повернувшись к Хагриду и сделав еще шаг ему навстречу. Он смотрел на лесничего так, что у Альбуса сердце ушло в пятки, но рядом с Хагридом стояла Роза. На фоне великана она казалась совсем крошечной и беззащитной. Альбус даже не подумал о том, какой страх ему внушает Бэйн. Возможно, присутствие рядом этой женщины внушило ему какую-то уверенность. А, может, он просто знал, что Хагрид ни за что не даст их в обиду. Но Альбус бросился вперед, встав перед Розой, и тут же услышал шаги за спиной: Скорпиус побежал сразу за ним.