Профессор МакГонагалл развернулась к высоким дверям, которые тут же сами собой распахнулись. Дав знак новоиспеченным ученикам следовать за ней, профессор МакГонагалл ввела их в просторный зал, в центре которого располагались четыре длинных стола. За ними уже сидели студенты всех возрастов. Болтовня старшекурсников по мере приближения высокой волшебницы стихала, и они с любопытством разглядывали новичков, видимо, гадая, кто из них пополнит их факультетскую семью.
В конце зала растянулся стол для преподавателей, среди которых Альбус узнал своего крестного, к которому теперь следовало обращаться не иначе, как профессор Долгопупс. Слева от него сидел довольно полный седовласый волшебник и приветливо улыбался приближающимся первокурсникам. Рядом с волшебником возвышался горой уже знакомый детям Хагрид. Завидев Альбуса и Розу, он помахал им громадной рукой, но, спохватившись, пригладил бороду и серьезным взглядом окинул Большой зал. Чуть дальше сидел совсем крохотный, с торчащими во все стороны седыми курчавыми волосами волшебник. Он беседовал с темнокожей ведьмой в высокой остроконечной шляпе, щедро расшитой звездами. Учителя, с которыми детям еще предстояло познакомиться, расположились вдоль всего стола. Кто-то из них приветствовал учеников доброжелательным взглядом, кто-то беседовал с соседом в ожидании распределения прибывших по факультетам. В самом конце стола сидел дряхлый волшебник с неприятным лицом, он внимательно и с очевидной неприязнью следил за всеми учениками сразу, нежно поглаживая кошку, свернувшуюся у него на коленях
В центре стола возвышался массивный стул-трон с высокой резной спинкой. На «троне» восседала директор школы Хогвартс Помона Стебль. Это была невысокая пухлая волшебница в сером чепце, ее глаза с отходящими от них морщинками-лучиками светились счастьем. Она приветствовала новых учеников доброжелательной улыбкой, при этом, не забывая уделять внимание каждому сидящему поблизости преподавателю.
Профессор МакГонагалл провела первокурсников к учительскому столу и велела развернуться лицом к столам факультетов. Перепуганные новички переминались с ноги на ногу, кто-то перешептывался, высказывая идеи о предстоящем распределении. Альбус стоял рядом с восторженно глазеющей по сторонам Розой, а по правую руку от него понуро опустил голову Скорпиус.
В ожидании распределения ребята разглядывали Большой зал. Родители много рассказывали им о том, как великолепен Хогвартс, но увиденное сегодня не шло ни в какое сравнение с этими рассказами. Высокий потолок раскинулся над ними звездным ночным небом так, что создавалось впечатление, будто зал и вправду находится на свежем воздухе. Освещался зал мерцающими на стенах факелами и тысячами свечей, парившими в воздухе над столами факультетов, которые были уставлены самой разной посудой. На них разместились и глубокие серебряные блюда с фигурными ручками, и хрустальные чаши с разнообразными узорами, и высокие вазоны для фруктов… Сверкающие кубки для напитков и тарелки были аккуратно расставлены напротив каждого ученика. Но вся посуда была пуста и сверкала чистотой.
Профессор МакГонагалл поставила перед учениками самый обычный, ничем не примечательный, табурет на трех ножках и водрузила на него старинную, всю в заплатках и определенно ни разу не стираную, шляпу. По рядам первогодок пробежал шепоток. Те, кто не знал, чего ждать от церемонии распределения, недоумевали, рассматривая выставленный на всеобщее обозрение реквизит. Но стоило шляпе зашевелиться, как все учителя и ученики в Большом зале смолкли. На табурете покоился не обычный головной убор; Распределяющая Шляпа была одной из самых древних реликвий Хогвартса, некогда принадлежавшей одному из основателей Замка.
— Вы знали, что нам придется проходить какие-то испытания? — раздался взволнованный голос за спиной у Альбуса.
Он обернулся и увидел черноволосую девочку со странными ушками, с которой они плыли в одной лодке. Альбус посмотрел на Розу. Сестра после слов МакГонагалл о испытании как-то притихла и только смотрела по сторонам.
— Думаешь, нам нужно будет что-то делать? — обеспокоенно спросил он сестру.
— Я не знаю, — мрачно ответила Роза.
— Отец сказал мне перед самым отправлением поезда, что нас будет распределять по факультетам Волшебная Шляпа, — продолжал Альбус. — Он ничего не говорил ни о каких испытаниях.
— Я не знаю, Ал, — снова сказала Роза. — Сколько я ни упрашивала родителей, они так мне ничего и не рассказали.
Альбус замолчал и отвернулся, снова посмотрев на Шляпу. Он чувствовал, как взвинчена Роза. Должно быть, она волновалась не меньше него. Альбус был уверен, что из них двоих именно от Розы ждут большего. В то время как никто не удивится, если Альбус ударит лицом в грязь. И становилось понятно, почему Роза так взволнована. Альбус невольно разозлился на своих родителей и родителей Розы. Что им стоило рассказать о том, что будет ждать их здесь, в школе? В последние дни лета отец только и повторял, что не хочет портить Альбусу его первые впечатления, мама молча кивала, Гермиона говорила, что весь смысл распределения в неподготовленности к нему, а Рон многозначительно хмыкал, только нагоняя на Альбуса с Розой больше страху. Единственным значительным, что сказал Рон, было то, что если Роза попадет не на Гриффиндор, ее лишат наследства. Альбус был уверен, что его дядя так пошутил, но Роза, казалось, приняла все за чистую монету.
Тем временем Шляпа вытянулась, мотнулась, стряхивая пыль, и у ее полей образовалась глубокая бесформенная дыра, оказавшаяся не чем иным, как ртом. И шумно вздохнув, Распределяющая Шляпа затянула свою песню:
В замке Хогвартс в этот год
Много нового вас ждет.
Обретете вы здесь дом,
Знанья и друзей притом.
Чувства в каждой я душе
Вижу и спешу уже
Факультет найти такой,
Где вам будет рад любой.
В Слизерине — можешь знать —
Ты найдешь друзей под стать.
Слизеринец горд, хитер —
Слухи эти с давних пор.
Мест тем нет, кто в этот зал
Лишь недавно путь узнал.
Каждый древний знатный род
Слизерин в объятья ждет.
В Гриффиндоре — храбрецы,
Смелы эти молодцы.
Приключения кто ждет?
Гриффиндорцы — шаг вперед!
Коль в огонь и воду ты —
Путь тебе в его ряды.
Не боишься ничего?
Примут там за своего!
Когтеврана ты студент,
Если с самых ранних лет
Метишь в лучшие умы —
Все на Когтевране мы!
Пуффендуй рад всех принять,
Кого магом можно звать.
Будь ты добр и светл душой —
Будем мы тебе семьей!
Шляпа смолкла, затянув заплаткой безобразный рот. Начиналась церемония распределения.
Профессор МакГонагалл сняла Шляпу с табурета, развернула длинный свиток и объявила:
— Бэйлор, Эвелин!
Девочка с почти черными волосами и прямой челкой неуверенно вышла из толпы учеников и двинулась к табурету. МакГонагалл подала ей знак сесть и, подождав, покуда та справится с неуверенностью, водрузила ей на голову Распределяющую Шляпу. Голова Эвелин скрылась под головным убором так, что видна осталась лишь часть лица ниже носа, и Шляпа громко огласила:
— Когтевран!
За вторым столом слева громко захлопали, и девочка, явно удовлетворенная решением Шляпы, поторопилась присоединиться к новым друзьям.
— Бутман, Закари!
Светловолосый мальчик подбежал к табурету и крепко зажмурился в ожидании вердикта; профессор МакГонагалл надела на него Шляпу, и та громко прокричала:
— Пуффендуй!
Теперь в аплодисментах разошлись ученики за крайним правым столом.
Так, Эван Элмерз и Огден Фергусон были отправлены на Слизерин. Алекса Фейн и несколько других первогодок направились к Закари за стол Пуффендуя. Энн Коллинз, худенькая черноволосая девочка с карими глазами и забавными ушками, та самая, с которой ребята ехали в лодке, стала первой, кому были предназначены рукоплескания за крайним слева столом — гриффиндорцы приветствовали своего первого первокурсника.