Он бежал вниз, даже не думая о том, что может споткнуться. Теперь всем его мерилом стала цель.
Ему не давало покоя то, каким нетронутым все оставалось наверху. Он думал, что за Пожирателями смерти протянется след из разрушений. Но все говорило о том, как тихо они прошли, как незаметно.
Внизу показался свет. Альбус шепнул: «Нокс!». Свет волшебной палочки был больше не нужен. Тоннель расширялся, расширялись и ступени. Друзья спустились в громадное помещение, ничем не уступающее в своих размерах холлу замка Хогвартс.
Альбус налетел на остановившуюся впереди Розу, оглядывая все вокруг. Комната была будто соткана из земли. Прорыта в ней.
Стены возвышались так, что, казалось, сплетаются в землистый потолок они уже у самого предела, там, где по земле Запретного леса бродят звери. Огромная площадь перед ними была пуста. Лишь в самом конце зала виднелся желтый, так не вяжущийся ни с чем здесь, островок.
— Не подходите ближе! — выкрикнул Альбус, обгоняя друзей и преградив им путь рукой.
Скорпиус ударился грудью о его локоть и тут же остановился.
— Это Колодец, — сказал Альбус.
В конце просторной залы распласталось желтое пятно. Камень вырывался из земли, образуя бортик колодца, кругом застилаемый желтым песком. У камней он лежал возвышающейся горкой, растворяясь к своим границам. Крохотный песочный полуостров, кажущийся таким значимым в этой темной, сотканной из земли, зале. И в то же время, выглядящий таким беззащитным и слабым, если посмотреть по его краям, где песчинки рассыпаются, уже не соприкасаясь друг с другом.
— Ну, спасибо! — послышался скрипучий голос за их спинами.
Друзья разом обернулись.
По ступеням спускалась группа людей в темных мантиях. Тот, что шел впереди, был очень высоким и морщинистым, его лицо вызывало мысль о том, что когда-то давно он пережил серьезное заболевание оспы. Его волосы свисали до плеч сосульками, а впереди себя он держал волшебную палочку.
— Не будем церемониться с ними, Руквуд! — крикнул кто-то из-за спины высокого Пожирателя смерти. Впалые щеки Руквуда дернулись в подобии улыбки.
— Не лезь, Селвин! — рявкнул он. — В конце концов, только благодаря нашим маленьким друзьям нам удалось войти в этот храм.
Альбус отшатнулся. Он пожалел о том, что они со Скорпиусом и Розой расслабились, спустившись сюда. Их руки висели вдоль тел, и попытайся они взмахнуть своими палочками — Руквуд бы их опередил.
Руквуд поднял свободную руку, шевеля пальцами — сквозь них посыпался переливающийся всеми цветами радуги песок.
— Вы обронили, — с ехидной улыбкой просипел Руквуд.
За плечом Альбуса Скорпиус издал полный обреченности вздох.
— Да-а-а, маленькие львята, — заулыбался Руквуд, показывая свои сгнившие зубы.
— Кто ты такой! — крикнула Роза, заставив Альбуса вздрогнуть, а Руквуда — опешить…
— Эй, Трэверс! Ты погляди, какая бесстрашная маленькая ведьма! — Руквуд расхохотался скрипучим смехом и спрыгнул на пол залы, подняв облачко пыли вокруг подошв своих ботинок.
— Экспелиармус! — истошно завопил Скорпиус, выбросив руку перед лицом Альбуса.
— Бомбарда! — крикнул кто-то за Руквудом.
— Остолбеней!
Стена над головой Альбуса пошла трещинами и рванула, разлетаясь на осколки.
Альбус согнулся пополам, закрывая голову рукой. Скорпиуса отбросило назад. Альбус видел, как друг врезался спиной в стену и сполз по ней вниз.
Глаза Скорпиуса были закрыты.
— Эверте Статум!
Розу оторвало от земли. Обернувшись, Альбус увидел, как ее несколько раз крутануло в воздухе, и она безжизненным комом рухнула вниз.
Альбус повернулся к Пожирателям смерти, выставив перед собой волшебную палочку. Она ходила ходуном, выписывая перед ним дуги — так дрожала рука. Руквуд обернулся, переглянувшись со своими дружками, и, не сговариваясь, они захохотали во весь голос.
Руквуд взмахнул палочкой, даже ничего не произнося, и Альбуса отбросило в другой конец зала. Он не долетел до стены и упал на землю.
Он обернулся в поисках друзей.
Скорпиуса завалило комьями грязи из разверзнувшейся стены. Роза распласталась на песке.
— Бомбарда! — выдохнул Альбус, чувствуя, как все перед ним мутнеет. Последнее заклинание, услышанное только что, показавшееся ему самым мощным из тех, что он уже слышал прежде. — Бомбарда… — прошептал Альбус.
Его рука упала на землю, и волшебная палочка выпала из нее, покатившись дугой.
========== Глава 26. ВОЗВРАЩЕНИЕ В ХОГВАРТС ==========
Рон очень тихо закрыл книгу, придерживая массивную обложку большим пальцем. На обложке золотыми размашистыми буквами было написано: «Зайчиха-шутиха и другие сказки барда Бидля».
Хьюго тихонько посапывал, свернувшись клубочком, и его рыжие волосы солнышком разметались по подушке.
Рон, стараясь не дышать, чтобы не разбудить сына, осторожно поправил сползшее одеяло, опустил книгу на прикроватную тумбу и дернул веревочку на ночнике.
Теперь, когда свет в комнату проникал только из раскрытого окна, все кругом окрасилось темно-синими тонами, и разбросанные по полу игрушки оказались серьезным препятствием.
Рон поднялся с края кровати, еще раз глянув на одеяло, чтобы убедиться, что Хьюго укрыт хорошо и надежно, и чуть нагнулся, всматриваясь в машинки и разобранные на детали фигурки волшебных и самых магловских существ. Перед каждым шагом он выставлял вперед ногу, шаря босыми пальцами по ворсу ковра, отбрасывал в сторону любой попавшийся на его пути предмет и ступал дальше.
Его не столько волновала возможность наступить на что-то острое, сколько то, что любой шум может разбудить Хьюго. Чем старше сын становился, тем сложнее было загнать его в постель, только на Орлиные скалы опускались сумерки. Одним надежным способом для Рона все еще оставались сказки, которых Хьюго ждал каждый вечер. Но что-то подсказывало Рону, что скоро и их волшебное свойство усыплять сына растворится в его взрослении.
Рон выглянул в окно, окинув взглядом просторы Орлиных скал. Он так и не понял, почему это место назвали именно так. Из окна открывался вид на широкие поля с окаймляющими их вдалеке хвойными лесами. Совсем далеко, вдоль по дороге, та срывалась вниз к каменистому пляжу, где волны белыми барашками взлетали к заросшим сорняком холмам.
Ближайший дом, который занимала такая же семья волшебников, находился за много миль на север. И здесь в любое время дня и ночи было тихо. Гермиона не раз говорила о том, что хочет перебраться в город, но Рон слишком полюбил это место за прошедшие годы. Он оглянулся на спящего сына, прежде чем задернуть шторы на ночь, и подумал о том, что, возможно, когда лето закончится, ему придется подумать о новом доме. Как бы здесь не было хорошо, без детского смеха на мили вокруг останется только тишина.
Рон задернул шторы, и комната погрузилась во мрак.
Он часто вспоминал о том, как учился в школе. О том, как для него было это важно. Наверное, если бы не его собственные воспоминания, он никогда бы не отпустил своих детей так далеко и так надолго. К концу учебного года Роза писала все реже. Рон не сомневался, что и Хьюго будет отправлять по нескольку писем в неделю… но только поначалу. Пока не обзаведется новыми друзьями и не уйдет с головой в учебу.
Совсем скоро у них с Гермионой наступит время только для них двоих.
С тех пор как в их жизни появилась Роза, а следом за ней и Хьюго, Рон и Гермиона чуть ли каждый вечер мечтательно рассказывали друг другу о том, чем будут заниматься, когда дом вновь опустеет. Хотя что-то подсказывало, что это время будет здорово потревожено семейством Поттеров, чей младший ребенок тоже уедет учиться.
Рон даже не предполагал, что всего через несколько месяцев после отправления младшего сына в школу именно он будет устраивать шумные вечеринки в новом доме, только бы заглушить тоску по своим детям.
Рон нащупал ручку двери и напоследок еще раз взглянул на Хьюго. Тот перевернулся на другой бок, издав громкий утробный храп.
«Не завидую я его соседям по спальне», — ухмыльнулся про себя Рон.
Только он вышел в коридор, стены которого были щедро утыканы светильниками, Рон поморщился и потер глаза: что для Гермионы было действительно важно, так это хорошее освещение. Находясь внутри дома, не оставалось возможности понять, день сейчас или ночь, если не смотреть на часы — так ярко и светло было кругом.