14
— Тук-тук!
— Отвяжись, Ари. Мне не до шуток.
Мы затаскивали байдарку обратно в лодочный сарай. После того, как мы услышали второй вопль, Нэйт решил, что разумнее всего будет вернуться обратно в лагерь.
Был полдень. Солнце стояло в зените. Жара была немилосердная. И я ужасно вспотел.
— Тук-тук!
— Сказал же — проехали.
— Тук-тук!
Ну почему он никак не заткнется?!
— Тук-тук!
— Если я отвечу, ты заткнешься?
Ари охотно закивал.
— Кто там? — промямлил я.
— Дастин.
— Какой Дастин?
— Дастин Миниум хочет меняться именем! — загоготал Ари.
— Ну и болван. — Я отпустил свой конец лодки, поднял подол темно-синей лагерной футболки и вытер взмокший лоб. — Тащи сам, раз такой умный! — бросил я ему и поплелся прочь.
На другой стороне лагеря я увидел ребят, играющих в бейсбол.
Когда я направился к ним, чтобы посмотреть игру, то увидел, как мальчишка в дальнем конце поля поймал мяч.
Он швырнул его второму бейсмену.
Второй бейсмен мяч не поймал.
Эй, постойте!
Мяч пролетел прямо сквозь него. Он прошел сквозь грудь и вылетел из спины.
Питчер поймал мяч.
Я прищурил глаза от солнца.
«Привидится же такое», — подумал я. Все солнце проклятое. Оно сыграло с моими глазами злую шутку. Никто из игроков ничего странного не заметил.
Питчер размахнулся и метнул мяч.
Бьющий взмахнул битой. Взмахнул слишком сильно — и ударил кэтчера по голове.
Звук удара было, наверное, слышно за милю!
Кэтчер не упал.
Он даже не вскрикнул.
Он сделал питчеру знак, предупреждая о фастболе.
Я во все глаза уставился на кэтчера. И на второго бейсмена. Струйка пота побежала у меня со лба.
«Уйду-ка я с солнцепека — от греха подальше», — подумал я, направляясь к домику.
А то меня уже не по-детски глючит.
15
Я сидел у себя в домике. Снаружи доносились громкие всплески — ребята прыгали в озеро с трамплина.
Было время свободного плавания.
Я сказал дяде Лу, что мне позарез нужно вернуться в домик.
— Ладно, парень. Но знаешь, как в народе говорят? Нет смысла прятать голову в песок.
— Ага, верно. — Я, впрочем, понятия не имел, о чем он толкует.
— Никогда не знаешь, на что ты способен, пока не попробуешь! — крикнул он мне вслед.
«Что я могу сделать? — раздумывал я, сгорбившись на кровати. — Как мне выпутаться из этого безумия?»
Ну почему мама с папой меня не слушали? Я же просил не отправлять меня сюда.
Секундочку.
Я заставлю их меня выслушать.
Я позвоню им и скажу, чтобы они не отправляли сюда Логана. Я скажу им, чтобы вместо этого они забрали отсюда меня. Я здесь в опасности. В смертельной опасности.
Я попрошу их увезти меня отсюда поскорее.
«Хорошо, — решил я. — Проблема Номер Один решена».
Оставалась Проблема Номер Два: где найти телефон?
— Йо! — Ноа распахнул дверь. На нем был купальный костюм, мокрый после плавания. Когда он пересек помещение, на полу остались лужи воды.
— А я тебя повсюду ищу. Ты почему не плаваешь?
— Неохота, — хмуро ответил я.
— Ты ведь умеешь плавать? — Ноа смотрел на меня изучающим взглядом.
— Умею, конечно. Не особо хорошо, — признался я. — Но все-таки умею.
Я спрыгнул с койки.
— А где тут ближайший телефон? — спросил я.
— Где столовка. Телефон-автомат, на стене висит.
— Шикарно! — Я направился к двери.
— Не-а. Ничего шикарного, — отозвался Ноа. — Отдыхающим звонить по нему запрещается.
Тем вечером я дождался, когда Ноа, Бен и Джейсон отправятся в столовую ужинать. Я сказал им, что догоню их потом.
Я смотрел в окно, наблюдая, как обитатели лагеря стягиваются в столовую.
Удостоверившись, что все находятся внутри, я выскользнул из домика, исполненный решимости воспользоваться телефоном.
Я незаметно подкрался к зданию, прислушиваясь к стуку тарелок, бренчанию стаканов и беззаботным, смеющимся голосам.
Я приподнялся на цыпочках и украдкой заглянул внутрь.
Да. Ужин был в самом разгаре.
Я быстро прошел вдоль стены, свернул за угол… и мое дыхание оборвалось.
Телефона не было.
Ноа мне солгал!
Зачем? Я никак не мог взять этого в толк. Зачем он так поступил?
«О. Погодите. Может быть, телефон с другой стороны», — подумал я.
Я двинулся вдоль следующей стены, пригибаясь, чтобы никто не мог заметить меня из окна.
Пахло гамбургерами и жареной картошкой. От голода в животе заурчало.
Но сейчас я не могу есть.