Ужасные красные расчесы усеивали лоб — разодранные ногтями следы блошиных укусов, истекающие желтым гноем.
Я поднял взгляд на его волосы — и закричал.
Его волосы шевелились!
Они буквально кишели блохами. Тысячи блох угнездились в его шевелюре.
Я видел, как они снуют на своих тонких ножках в его сальных каштановых волосах. Они выскакивали на щеки и зарывались ему под кожу.
В ужасе смотрел я, как одна из блох прыгнула ему на нос и начала вгрызаться. Она впивалась все глубже и глубже — пока из раны не побежала тонкая струйка крови.
Прежде чем я успел пошевелиться, водитель вскочил со своего сиденья.
Он протянул ко мне руки в черных перчатках.
Нет. То были не перчатки.
Его руки почернели от покрывавших их блох.
— Собрался в «Полную Луну»? — прорычал он.
И потянулся ко мне.
Схватил меня за руки облепленными блохами пальцами.
— Отпустите! — завопил я.
Я задергал руками — и в тот же миг полчища блох взметнулись с его пальцев.
Приземлились мне на руки.
Впились в мою кожу — и принялись сосать кровь.
2
— Пустите! — крикнул я.
И выдернул руки из мертвой хватки водителя.
Я яростно колотил блох. Отчаянно тряс руками. Но крошечные насекомые нещадно буравили мою кожу.
— Уберите их с меня! — завизжал я, дико тряся руками. — Уберите их! Уберите их! Уберите…
Кто-то схватил меня за плечо и хорошенько потряс.
— Все в порядке, Дастин. С тобой все хорошо.
Я открыл глаза. Надо мной склонилась мама и трясла меня за плечо, пытаясь разбудить:
— Это тебе приснилось…
Я сел в кровати.
— Это был не сон, — прохрипел я. — Это был кошмар. Ужасный кошмар про водителя лагерного автобуса. Он был весь в блохах.
Мама присела ко мне на постель.
— Дастин, тебе снятся кошмары обо всем на свете, — покачала она головой. — Смотри на жизнь проще. Перестань робеть по любому поводу.
— Ничего не могу поделать, — возразил я. — Уж такой я человек.
— Значит, тебе выпал шанс стать новым человеком. Ты окажешься в незнакомом месте, с незнакомыми ребятами. Постарайся показать себя другим, более мужественным человеком. Если ты поверишь в свою храбрость, то и станешь храбрым, — заявила мама.
— Ага. Конечно, — буркнул я, не в силах выкинуть из головы блох.
— Другим человеком. Более храбрым, — бубнил я себе под нос, когда в конце квартала показался лагерный автобус. — Я стану другим, более храбрым человеком.
Автобус остановился у тротуара. Когда его двери разъехались, я вспомнил ночной кошмар. Я задержал дыхание… и поднял глаза на водителя.
Это был молодой человек, одетый в джинсы и темно-синюю футболку с большой желтой надписью ЛАГЕРЬ «ПОЛНАЯ ЛУНА» через всю грудь.
Я рассмотрел как следует его лицо. Насекомых нет.
Я взглянул на его светлые волосы. Насекомых нет.
Я окинул взглядом его руки. Насекомых нет.
Я шумно выпустил из груди воздух.
— Заходи же! — улыбнулся он. Он загрузил мою сумку с вещами в автобус, и мы тронулись.
В автобусе было полно ребят. Некоторые уткнулись в книжки. Большинство же смеялось и дурачилось. Многие, казалось, знают друг друга уже давно.
Я выбрал себе место в конце автобуса.
Усевшись, я принялся наблюдать за ребятами. Я думал, кто из них будет делить со мной домик и с кем нам суждено стать друзьями.
— Сейчас последнего товарища заберем, — объявил водитель, — и в «Полную Луну»!
На это ребята ответили одобрительными возгласами.
Автобус затормозил. Двери распахнулись, и вошел паренек моих примерно лет. На нем были шорты цвета хаки, мешковатая футболка и черные кеды на босу ногу. Из-под лихо повернутой козырьком назад черной бейсболки выглядывали каштановые вихры. Лицо было усыпано веснушками, глаза большие, зеленые. Он был примерно моей комплекции, но сложен не в пример лучше.
Он уселся рядом со мной.
— Привет! Я — Ари Дэвис, — представился он.
Я тоже представился, и мы разговорились. Он оказался славным малым. Открытый. Спортивный. Недаром у него были такие крепкие мышцы. Как и я, в «Полную Луну» он ехал впервые.
— Я могу сочинить «тук-тук шутку» из любого слова, — заявил он. — Испытай меня.
— Хорошо, — сказал я и крепко задумался.
— Выбери словечко потруднее, — попросил он.
Я выглянул в окно — мы как раз проезжали мимо пожарного депо.
— Ладно, — сказал я. — Пожарная команда.
— Легкотня, — улыбнулся он. — Тут-тук.
— Кто там? — спросил я.