И тогда из глубины образовавшегося пролома появилась громадная черная бесформенная фигура. Она была такой же запредельно черной, каким казался на экранах диск астероида во время дальней локации, и излучала такой же непреодолимый ужас. Всю эту несуразицу трудно было с чем-то ассоциировать.
– Настоящая черная дыра! – шепнул Троу. – Вы только посмотрите: полное отсутствие излучений во всем спектре.
– Да, но только эта дыра ломает лед и движется к нам, то есть к нашим имитам, – заметил Язон.
– Но этого не может быть! – успел крикнуть Троу, прежде чем имит Меты первым открыл стрельбу из всех видов наличного оружия.
Пиррянам никогда не требовалась команда «Пли». А команду «Отставить» они выполняли только после того, как полностью иссякал боезапас.
– Но это же глупо, глупо! – буквально стонал Язон. – Прекратите!
Действительно, нелепо стрелять, когда лазерные лучи, разрывные пули и даже потоки раскаленной плазмы летят в никуда. Фигура замерла на несколько мгновений, словно глыба черного лабрадора, но это не походило на испуг и отступление, скорее на легкую задумчивость перед следующим шагом. И новый шаг не заставил себя ждать. Уже через секунду все трое могли убедиться: абсолютно черное тело – вовсе не дыра в пространстве, не сгусток энергетических полей и тем более не фантом. Черный колосс был вполне материален. Словно две огромные ручищи с тяжелыми кулаками, он выбросил вперед некие подобия щупалец и опустил их на невежливых пришельцев. Одним из отростков была сплющена и превращена в груду лома шлюпка, а другой накрыл имитов и захватил их в свои мрачные глубины, возможно также перетирая в порошок, но узнать это наверняка не удалось – всякая связь с роботами тут же и прекратилась. Да и к счастью, впрочем: кому захочется испытать на своей шкуре всю гамму подобных ощущений? Не меньшей удачей следовало считать и то, что все происходящее они успели зафиксировать следящими камерами, и аппаратура подтвердила: запись без помех передана в память главного корабельного компьютера.
Язон, Мета и Троу быстро покинули сделавшиеся никчемными имитационные аппараты и перешли к наблюдениям через внешние приборы «Арго».
В потревоженной точке поверхности творилось нечто неладное. Последняя аудиоинформация, переданная в мозг отчаянных исследователей их погибшими имитами, была чудовищной – дьявольская какофония звуков, одновременно высоких и низких тонов, на пределе слышимости, а по мощности достигающих болевого барьера. Теперь же, когда связь прервалась, все вокруг естественным образом затопила абсолютная, вакуумная тишина.
Процесс же развивался удивительно бурно. Складывалось впечатление, что в планете проделали дырку и через нее в безвоздушное пространство течет этот жуткий мрак, будто густые чернила в воду. Только не со скоростью разливающейся жидкости, а со скоростью вырастающего над землей атомного гриба. Да нет, куда там, гораздо быстрее. Наступление этой темноты на корабль происходило с нарушением всех известных людям законов физики, и это было особенно ужасно. То, что вначале показалось человекоподобной фигурой, теперь напоминало скорее облако, или осьминога, или разбегающиеся во все стороны трещины, словно само пространство раскололось, как плоская картинка, и медленно таяло в наступающем кошмаре липкой и беспросветной черноты.
Такого ужаса и отвращения, какой вызывало сейчас это зрелище, ни один из них не испытывал еще ни разу в жизни. И было уже совершенно ясно, что спрятаться некуда, что чернота достанет везде, что броня линкора «Арго» для этой субстанции все равно что яичная скорлупа или прозрачная сетка, что смерть неизбежна, что скорее всего они уже умерли, а эта жуть – просто иная реальность, или Страшный Суд, или… обыкновенное безумие. Ведь такого быть на самом деле не могло.
Язон запомнил обращенные к нему в тот момент глаза Меты. Эта бесстрашная, уверенная в себе амазонка в один миг превратилась в маленькую испуганную девочку. Интересно, а на кого был похож он сам? И только на лице Троу отражалось, как и прежде, сумасшедшее любопытство, переходящее в маниакальный азарт, и неутолимая жажда мести.
«Не к добру это», – успел подумать Язон.
Потом все пропало. Последнее, что он слышал, – был жуткий свист, с которым сквозь огромную рваную пробоину в броне корабля из каюты улетучивался воздух.
Глава 5
Старина Керк невыносимо маялся от безделья. Ему было не привыкать к ранениям, но на этот раз незначительная дырка в мягких тканях и мизерная трещинка в ребре, которую он готов был вовсе не принимать в расчет, почему-то допекали его, как никогда. Двигаться он мог, удавалось даже вставать и ходить, вот только не понимал зачем. Нормальной войны с астероидом не получалось, а заниматься научными изысканиями Керк не любил с детства. К тому же он привык руководить, а здесь выше него было поставлено слишком много людей. Ладно бы только Язон динАльт, а то еще какой-то Бервик, требующий к себе уважения непонятно за что, да целая банда чокнутых специалистов во всех областях знаний! Керк ощущал непривычную для себя апатию, сонливость и с грустью подумывал, что годы все-таки уже берут свое.
Почти целые сутки провалялся он на больничной койке, при неудачных поворотах тела морщась от резкой боли в боку. Из-за суеты приготовлений к большому взрыву друзья нечасто заходили к нему. Чаще связывались по интеркому, а потом и аппарат над его постелью замолчал надолго. Туповатый робот-медбрат о происходящем не докладывал, и Керк, почувствовав явную тревогу, решил выйти на связь сам.
– Бруччо, – обратился он к первому, до кого удалось дозвониться, – что они все там делают?
– Готовят планету к уничтожению. При этом Язон и группа ученых еще пытаются что-то исследовать.
– А Мета где? Почему она не отвечает на вызов?
– Насколько мне известно, Мета сейчас в каюте у Язона.
Однако каюта Язона тоже не отвечала, и это очень не понравилось Керку. Самое простое было направить туда робота или кого-нибудь из молодых бойцов, но Керк принял другое решение. Он поднялся и вопреки всякой логике, следуя только интуиции, облачился в скафандр. На ходу застегиваясь, проверяя исправность оружия и систем безопасности, старый боец быстро шагал по коридорам. На боль в боку даже не обращал внимания, она как будто уже пропала. А вот тревога в душе нарастала с каждой секундой.
Пирряне давно привыкли доверять интуиции больше, чем логике. Логика слишком медленная штука. Только неведомое шестое чувство, только многолетняя привычка прислушиваться к своему внутреннему голосу подсказывали пиррянину, надо ли нажимать на курок, когда пистолет, самопроизвольно прыгнувший в ладонь, поворачивался дулом к неведомой опасности.
Конечно, дверь оказалось заперта изнутри, и Керк еще не успел навалиться на нее плечом, когда услышал звук, интерпретировать который можно было одним-единственным образом. Из каюты стремительно уходила атмосфера. Сирена общей тревоги среагировала на резкое падение давления в отсеке на секунду позже Керка. Ветеран пиррянских боев уже защелкнул гермошлем и принялся высаживать дверь.
Однако надо отдать должное древним землянам, двери на «Арго» делались не так, как на современных космолетах, а намного прочнее. Очевидно, имперцы в те времена предусматривали, кроме всего, и ведение боевых действий внутри корабля. Титаническая силища Керка оказалась все-таки небезграничной, и он сумел попасть внутрь лишь после того, как, смирив гордыню, вырезал замок лазерным пистолетом. В отверстие со свистом ворвался воздух из коридора, где-то далеко за спиной хлопнули герметичные переборки, перекрывая очередной отсек…
Меж тем в каюте уже не было ни души, а в стене напротив зияло отверстие в форме почти правильной десятиконечной звезды. Большое отверстие. Но человек, тем более в скафандре, едва ли пролез бы через него, не исцарапавшись об острые клинья.