Часто бывает так: хочешь чего-то, просишь. Тебе это дадут обязательно, и не когда ты просишь, а когда ты будешь в этом действительно нуждаться.
Выросли трое моих сыновей. В стране воцарилось подобие капитализма. Я заимела торговую лавку с игрушками. Сын сказал: "Давай назовём её Корзиночка. Представляешь, ты в корзинке сидишь". /Г предложила: "Может быть лучше Кошёлка". "Нет", - говорит: ’’Торговая лавка - это Корзиночка, а кошёлка - это ты”.
Я и не заметила, как стала старой кошёлкой. Не зная духов и косметики, донашивая старые детские джинсы и рубашки... Я была женой, матерью, "добытчицей". Да что там, всё вы знаете сами, - многие такие! А женщиной когда я была? Что-то я этого в своей жизни и не заметила.
Я осознавала, что постепенно становлюсь стареющей женщиной. Вернее, стареющим человеком. Однажды вдруг пришло понимание, что свою жизнь я полностью подчинила другим. Где же моя собственная жизнь? Я не жила до сих пор свою жизнь!
Я сижу в своей Корзиночке целый день и вижу, как весь город проходит мимо меня. Почему-то я замечаю только девушек. Раскованные, уверенные в себе, - они не такие, какой я была когда-то. Помню, когда в классе меня вызывали к доске, у меня от робости глаза наливались слезами. А эти - маленькие женщины, соблазнительные и свободные.
Спрятавшись за коробки с куклами, достаю крошечное круглое зеркальце и вижу застывшее землистое лицо с пористой неухоженной кожей, мертвеющие мутные глаза. Самое жуткое - это складки кожи как у старой клячи, свисающие под подбородком, тугие валики от носа к губам, два омерзительных "мешочка" вокруг рта, как у бульдога. Седеющие прилизанные волосы, стянутые резинкой. Старое платье, которое выбросила невестка, старые туфли.
И глядя на новую весёлую жизнь, заполнившую эти солнечные улицы, я поняла, что моя жизнь в прошлом. Что же мне остаётся? 20-30 лет сидеть так, в таком виде, и ждать смерти! Впереди только смерть и ничего уже нет между мной и ей.
Я впала в такую тяжёлую депрессию, что слегла. Я потеряла всякий интерес к жизни. Мне оставалось только ждать смерти. Старость и смерть - и ничего больше. Старая, мерзкая рожа, зелёная и морщинистая, худая, с неживым тусклым взглядом.
Помню, как одна из невесток наклонилась ко мне близко, спрашивая о чём-то, говорила чётко и очень громко, как с умирающей. Прошла осень, зима. Весной мама одела меня и повела к психиатру.
На столе появился десяток пузырьков и таблетки. Мне не стало лучше, а было как- то всё равно. Я снова сидела в своей лавочке в поношенной шапке и куртке. Но вот однажды в моём мозгу вдруг чётко возникли два слова: ’Воспрянь духом”. Как будто кто- то сказал мне их. Эти слова действие возымели удивительное.
Мне раньше говорили: ”Ты себя не любишь”. Я не могла тогда этого понять. Я - вот она. Чего мне себя особенно любить? Тем, что я видела в зеркале, я не хотела быть.
Как-то подходит ко мне средний сын: "Мама, закрой глаза". Он надел на мою тощую ледяную руку яркий золотой браслетик, горячий как луч солнца. Весь вечер и всю ночь я держала перед собой руку и глядела на это маленькое чудо. Что в нём? Красивость? Или огонь сердца моего сына?
На другой день я поехала в магазин и купила себе дорогое и изящное чёрное пальто и шляпку. Приехала к сыну на работу и окликнула его. Он меня не сразу узнал. Когда понял, что
это я, то застыл в изумлении.
Этой же весной он взялся за меня. Мои длинные волосы, с которых я стеснялась снять резинку, чтобы распустить их, он велел покрасить в почти белый цвет, чтобы скрыть седину, и сделать "спиральную химию" (он - дамский парикмахер). Ездил со мной по всем рынкам, покупал красивую одежду и серебряные украшения. Называл меня ’’изящной, как девочка”. Происходила самая настоящая психотерапия.
Кто-то ещё сомневается в силе самовнушения и внушения? Моё самовнушение почти убило меня, а теперь я начала "возрождаться". Знаете, как должна мама разговаривать со своим сыном? "Ты самый красивый, самый умный, самый талантливый..." Таким он и растёт.
А что думают женщины, глядя на своё отражение в зеркале? Мы ежедневно внушаем себе с большим чувством, смотрясь в зеркало: "Какая же я старая, страшная, толстая и прочее". Недовольство собой продолжается изо дня в день, из года в год.
Мои дети как будто сговорились. Они не упускали случая сказать, что я самая молодая, красивая, передавали лестные высказывания других о моей внешности. Стала с удовольствием каждый день делать зарядку под музыку. Летом загорала на озере. Раздеваясь на людях, придирчиво и ревниво следила за своей фигурой, осанкой, командовала себе: "Расправь плечи! Подтяни живот!" Через некоторое время после такой муштры живот действительно несколько подтягивался, а не свисал вниз жалкой тряпочкой.