На сегодняшнем утреннем совете было решено ехать всё-таки в Наул. Караван выходил завтра, ехать предстояло десять дней. Однако для горничных Эля должна была изобразить свой отъезд уже сегодня и в противоположную сторону — обратно на побережье. Исчезновение Глена было прекрасным обоснованием к якобы возвращению матушки Элины домой.
А вот в караване в Наул с утра она должна будет предстать в другом образе и с другим именем. Гор позаботится о том, чтобы купить им место в чужой повозке.
Эля улыбнулась, вспомнив обсуждение, в каком образе она проведёт следующие десять дней путешествия в караване. Бабушкой она уже не выглядела, а её существенно постройневшая фигура на расстоянии внушала иллюзию молодой женщины.
— Ну, и кем ты теперь будешь у нас, Эля? На бабушку ты теперь не тянешь, — рассуждал Павел, внимательно разглядывая её со стороны. — Ну-ка, покрутись.
Эля послушно покрутилась перед мужчинами, которые внимательно её рассматривали.
— Молодой и богатой тебе тоже быть не к чему, у тебя в защитниках теперь будет один Гор. Однако выглядишь ты теперь… — Павел задумался.
— Как старшая сестра Гора она теперь выглядит, — ответил на незаданный вопрос Коршень. — Так что самое лучшее, вы брат и сестра, имя придумаем. Как бы внешность немножко Элине поменять?
— Это можно! Минуточку! — Эля решила немножко похулиганить. Она отвернулась, вытащила из косметички, которая лежала в её рюкзаке, помаду с карандашом, быстро подвела глаза и брови, подкрасила губы и повернулась к мужчинам.
Павел, знакомый с такой боевой женской раскраской, только ухмыльнулся, зато Коршень, непривычный к таким манипуляциям с лицом, вытаращил глаза и отшатнулся.
— Не надо так себя раскрашивать, — сказал он после минутного напряжённого молчания. — Это только внимание к себе привлекать.
— Что, не понравилось? — не выдержал и засмеялся Павел.
— Нет, — сказал Коршень медленно, явно подбирая слова, чтобы не обидеть женщину, — какая-то неживая и странная.
— Будто у вас здесь женщины губы ярче не делают, — шутливо надулась Эля.
— Ярче, но не другого цвета.
— Ну, не надо так не надо, — женщина отвернулась и стала мокрым платком стирать косметику с лица, однако в глубине души ей было приятно, что её настоящая внешность больше устраивала Коршеня. Всё-таки в основе этих убойных косметических ухищрений был откровенный обман и желание показать себя лучше, чем ты есть на самом деле, а вот этого желания у Эли как раз и не было. Сейчас она хотела быть собой и только собой в своём лучшем варианте.
Десять дней путешествия в караване до Наула требовали серьёзной подготовки и мужчины взяли это на себя. На Эле лежала задача внушить Лютеру спокойствие и уверенность, своим поведением убедить, что ещё несколько дней она никуда не денется. Это даст возможность им исчезнуть.
Теперь женщина стояла перед дверью и искала в себе нужный настрой. Она постучала и затем вошла в комнату. Гор остался у приоткрытой двери в коридоре.
Понятно, что нужно постараться ублажить эго Лютера, всячески успокаивать, расслаблять и снижать бдительность, чтобы он не почувствовал, что рыбка сорвалась с крючка и готова нырнуть в глубину, где её будет сложно найти. Однако о чём именно говорить с бывшим другом Глена, она не знала. О чём вообще можно было говорить с этим предателем, если даже видеть его не хотелось?
Лютер всё так же лежал на кровати, но выглядел намного лучше. На плече была свежая повязка, к кровати был придвинут стол, на котором стояли кувшин с кружкой и лежала книга.
— Интересно, что он читает, — подумала Эля, — кстати, прекрасные темы для разговора: погода, прочитанные книги и просмотренные фильмы. Последний пункт, правда, вычёркиваем, а вот первый и второй могут пригодиться.
Она медленно приблизилась к кровати и попробовала сместить свои эмоции в сторону сострадания, постаравшись увидеть в Лютере всего лишь раненого мужчину, который нуждается в сочувствии и уходе.
— Как вы, отец Лютер? — спросила она и присела на массивный табурет, стоящий недалеко от кровати. — Сегодня вы выглядите гораздо лучше.
— Ох, Элина, дорогая, давайте оставим эти вежливые расшаркивания между нами. Зовите меня просто Лютер, а я вас буду звать просто Элина. Согласна?
— Как скажете. Действительно, так, наверное, будет лучше, — она смущённо опустила глаза.
— И на ты. Хорошо, Элина? — приветливо улыбнулся мужчина.
— Хорошо. Так как вы… ты… себя чувствуете… чувствуешь?