Через час несколько освежёванных мелких грызунов доходили до кондиции, подвешенных над весело потрескивающим костром. Ближе к вечеру Глен нашёл маленький родник, а потом отыскал камень поровнее, сел писать записку. Она неожиданно вышла многословной, потому что простых слов «у меня все хорошо, езжайте в Наул» оказалось мало. В результате он исписал два блокнотных листа и сложил их вместе квадратиком.
Усталый, он чуть было не проспал открывшийся портал, но ему повезло: в этот раз переход открылся в первой половине ночи. Он не стал переходить, а протянул руку сквозь портал и положил белый квадратик на пол в доме главы.
Когда портал погас, Глен с чувством удовлетворения, устроился поудобнее в норе. В отверстие опять заглядывала луна, было тепло, и даже не так уж и жёстко на земляном полу.
Уже засыпая, он вспомнил злость и отчаяние, душившие его здесь на этом месте буквально сутки назад, и боль, которую ему пришлось пережить.
Всё это ушло, почти забыто и уже не имеет значения. Теперь только вперёд.
Глен, которого друзья только по старой привычке до сих пор иногда звали Глебом, не пришёл ни ночью, ни утром. Полночи Эля не могла заснуть из-за тревоги, только крутилась в темноте с боку на бок на своей кровати, однако к утру всё-таки провалилась в тревожный сон, а когда открыла глаза уже было светло. Стояло раннее утро, сквозь щели в ставнях проглядывало солнышко, люди на постоялом дворе начали просыпаться и ночная тишина начала наполняться обычными бытовыми звуками: голосами, лаем, скрипом повозок, стуком посуды.
Глеба не было.
Причиной этого могло быть, что угодно. Он мог просто вернуться и лечь спать у Павла в комнате, чтобы её не беспокоить. Эле очень хотелось бы в это верить, но не получалось.
Она быстро оделась, стараясь не шуметь, пошла к Паше и тихонько постучала условным стуком. Дверь открылась, и на пороге появился взлохмаченный сонный Павел. При виде взволнованной Эли взгляд его прояснился, он посторонился и пропустил её внутрь. Женщина зашла в комнату и сразу бросила взгляд в угол, где лежал скрученный матрас. По этому взгляду мужчина всё понял.
— Глеб не вернулся? — это был вопрос и утверждение одновременно.
— Да. Его нет. Я думала, он тут у тебя. Может, у Коршеня застрял? — с надеждой произнесла Эля.
— Нет, это вряд ли. Если только какое-то невероятное стечение обстоятельств.
Павел сел на кровать и замолчал, осознавая новое положение вещей:
— Итак, Глеба нет. Груз, требующий охраны здесь, в его комнате, цел и невредим. Надо искать караван и ехать в Наул, стараясь не привлекать в себе внимания. И да, ещё есть какой-то мутный Лютер, который может быть причастен к пропаже Глеба и которого нужно держать подальше от вещей, которые мы принесли с собой из прошлого.
— Сначала надо дождаться весточки от Глеба, — размышлял Паша. После исчезновения друга решения придётся принимать ему, и он пытался расставить приоритеты. — Эля хорошо придумала, как передать записку. А пока будем сохранять легенду: она отдельно от меня, я торговец сам по себе, дружу с Коршенем и наёмниками и собираюсь в Наул.
— Что будем делать? — Эля нетерпеливо прервала его размышления.
— Пока не знаю.
— Тогда поставлю вопрос уже: что будем делать сегодня?
— Скрываться. Не высовываться. Поддерживать прежнюю легенду. Искать человека, который поднимет и принесёт нам из дома главы записку от Глеба. Морально и физически готовиться к самостоятельному отъезду в Наул.
— Надо бы поспрашивать, не случилось ли что-нибудь в доме у главы, — сказала в раздумьях Эля. — Может, отсутствие Глеба с этим связано? Что-нибудь простое и безыскусное. Задержала стража, и сидит он сейчас в кутузке в подвале у главы Алатая.
— Что-то не верится, с его-то способностью подчинять и создавать иллюзии, — ответил Павел. — Вряд ли. Конечно, может я и переоцениваю его способности, но сомневаюсь в простой причине его задержки.
Условный стук известил о том, что этим утром Коршеню тоже не спится. Павел открыл дверь.
Одного взгляда на растерянно сидящих в комнате Элю и Павла наёмнику было достаточно, чтобы понять, что Глен не вернулся. Можно было уже ничего не спрашивать.
— Что надумали?
— Ждём один день, добываем записку из дома главы, потом решаем.
— Элина целый день в комнате проведёт? — спросил наёмник.
— Почему? — возмутилась Эля.
— Потому что в одиночку приличные женщины не появляются, — удивился этому неожиданному для него вопросу Коршень, — мы с Павлом по легенде с тобой почти незнакомы. С кем ты выходить собралась?