Эля решительно развернулась и пошла искать любимого мужчину, чтобы осчастливить тем, что через неделю у него будет свадьба. Мысль о замужестве пустила свои корни и в глубине души она уже боялась, что всё окажется просто наваждением, которое при взгляде на Коршеня пройдёт, идея о замужестве покажется глупой и никакой свадьбы не захочется.
Потенциального жениха в замке не оказалось. Эля в своих метаниях и сомнениях благополучно забыла о том, что он с Павлом и Дэйлином уехал по делам на рудник, и они должны вернуться только к к вечеру. Глен остался в замке в библиотеке с переписчиками.
Кроме того хозяин замка не забыл о запланированной на этот день репетиции и в замке остался освобождённый от поездки на рудник Кор. Так что после обеда Элю ожидало очень весёлое времяпровождение по организации слаженного звучания новых и старых инструментов в компании несыгранных между собой музыкантов. Талантливым организатором она себя не чувствовала и очень надеялась на помощь Кора. Он сумеет донести до исполнителей как должны звучать его новые песни.
Репетиция прошла великолепно.
В смысле, что получилось этот воз слегка сдвинуть с места. Сначала Эля показывала и рассказывала, на примерах открывала новые сияющие горизонты, а потом они перешли к практической части. За этот тяжёлый для её психики час у неё прорезался сарказм, который она тщательно заталкивала в себя, чтобы он не прорывался в каждой фразе. Уж больно едким был.
Банда новыми инструментами очень заинтересовалась. Любопытная молодёжь постоянно пыталась вовремя и не вовремя, часто выбиваясь из общего ритма, пошуршать шейкером или постукать палочками. Сложный ритм у них в голове пока не укладывался, пришлось упростить его до предела.
Эля уже сотню раз мысленно прокляла свою инициативу. К концу репетиции она охрипла, была вся в мыле и чувствовала себя загнанной лошадью.
Утешало только то, что банда показала себя морально сплочённой и творчески заинтересованной. Новыми песнями Кора они впечатлились и обещали выучить их к следующему собранию молодых дарований.
Радовало, что у прачки оказалось хорошее чувство ритма и приятный голос. Она попробовала подпевать Кору и вышел вполне милый дуэт. Так что хоть какая-то новизна на следующем замковом празднике намечалась. Да и шуршала девушка связкой скорлупок правильно и в ритм.
Кор, провожая Элю в столовую к ужину, смотрел на неё с сочувствием.
— Да вы не беспокойтесь, всё будет хорошо. Свои песни я выучу. Ребята за эти дни подучат и подхватят. Ритм уловят получше. А сфальшивим, никто и не заметит.
Эля улыбнулась. Конечно, не заметит. Праздник он на то и праздник, чтобы пить и веселиться, а не ляпы у музыкантов замечать.
— Да не просто праздник, а свадьба моя, — вспомнила она о своих матримониальных планах и опять её сердце ухнуло вниз.
О том, что с Коршенем произошло что-то сногсшибательное Павел догадался еще во дворе замка до отъезда на рудник. Это отметил и Дэйлин, но не стал вникать и размышлять на эту тему, у него и других тем для размышления было предостаточно. Дел было невпроворот. Тем более, волноваться явно не стоило, ясно было, что произошло что-то хорошее, потому как Коршень улыбался.
Нет, он не улыбался во весь рот, только уголками губ, но и такая таинственная улыбка откровенно была сияющей.
Павел не стал расспрашивать друга в момент сборов, но пара взглядов, которые друг бросил на галерею, в ту сторону, где жила Эля, сказали Павлу о многом.
Коршень молчал всю дорогу и весь день. Молчал и улыбался.
Дел на руднике и в прилегающей к нему деревне оказалось намного больше, чем Дэйлин ожидал, и в результате, он решил заночевать прямо в деревне в доме у старосты, который специально для таких случаев держал пару гостевых комнат. Одну выделили хозяину долины, вторая досталась друзьям.
Уже после ужина, когда они улеглись и потушили свечи, Павел не выдержал и спросил друга в темноте:
— Расскажешь, что случилось? Ты всё утро сияешь. Это с Элей связано?
— Да, с ней.
Коршень помолчал, а потом произнёс, стараясь, чтобы его слова прозвучали спокойно, но всё равно голос у него предательски дрогнул, когда он сказал:
— Мы теперь вместе. Она согласилась быть под моим покровительством. Я уже поговорил утром с Гленом об этом.
— Неужто она решилась? — засмеялся Павел. — Поздравляю, и как ты её только уломал?
— Сам не знаю. Так получилось. Но она теперь моя женщина, — это прозвучало с плохо скрытой гордостью.
— А почему не невеста или жена?
— Вот у неё и спросишь.