— Если просто раненый, почему его никто не видел, весь дом ведь осматривали и никто не спал?
— Да кто-то помог просто.
— Глава тоже так думает, что кто-то из своих этого раненого вывел. Но грохот такой отчего был? И что делал в столовом зале тот, кто этот грохот устроил? И кто тогда его ранил, и за что, и почему в доме главы?
Мужчина опять оглядел замерших слушателей.
— Нет, всё слишком загадочно.
— А глава теперь где?
— Да в городе где-то, делами занимается.
— А девушка ваша как, не заболела от потрясения? — спросил Коршень. — Интересно послушать, что она сама говорит.
— Да что ей сделается.
Павел рассеянно слушал и думал, как найти человека, который принесёт им записку из этого взбудораженного происшествием дома главы. Девушки на хозяйстве, конечно, встают рано утром и теоретически могли бы незаметно поднять послание с пола танцевального зала, однако они в одиночку по улицам здесь не ходят и из-за этого договориться с ними будет сложно.
Коршень тоже подумал об этом.
Он отозвал Павла в сторону.
— Может, легче с хозяином договориться, а он уже с племянником, а тот сам в доме кого надо найдёт?
— Похоже, это самый лучший вариант. И поговорить надо сейчас, чтобы он сказал нам решение племянника. Если он упрётся, придётся кого-то ещё искать. Нас время поджимает, записка будет уже этой ночью, нельзя позволить ей пропасть. Сдавать хозяину Лютера будем? И говорить, что Глен пропал? — Павел испытующе посмотрел на друга.
— Про Глена не хотелось бы. Сразу Элина в непонятном положении оказывается.
Коршень прекрасно себе представлял насколько шатко и неустойчиво положение одинокой женщины в этом мире. А брать её под покровительство сейчас Павлу нельзя. Это лишнее внимание к нему самому и его вещам. Себя у Элины в покровителях Коршень даже в мыслях не видел. Да и основная причина всё та же, по легенде важно оставаться от этой женщины в стороне.
— Тогда про Глена молчок. Мы к нему никаким боком не относимся, ничего про него не знаем, а записка, которую принесёт племянник, адресована нам и интересует только нас. Про Лютера скажем, что это он был ночью в доме главы, кровь его, а мы только случайно видели как выходил раненый оттуда. Случайно!
— Как добудем послание от Глена, уезжать нужно сразу. Ох, права Элина, как только Лютер оклемается, сразу руки к ней потянет, не отобьёшься. Надо о нём племяннику рассказать. Главе доложит, а он заинтересуется да отвлечёт Лютера подольше расспросами, тут мы и уедем. А Наул город большой, там легче затеряться.
Павел кивнул и добавил:
— Говорить будешь ты, местных лучше знаешь и как с ними разговаривать тоже.
— Хорошо.
Коршень махнул хозяину, чтобы он подошёл за их стол.
— Нужно поговорить, — тихо сказал наёмник, когда хозяин уселся за их стол. — Начну сразу с сути. Я знаю, кто пробрался в дом главы и чья кровь была на полу в зале.
— Чья же?
— Я скажу, но мне в обмен нужна от тебя услуга. Она ничего тебе не будет стоить, не несёт никакой опасности и будет хорошо оплачена.
— Что вы хотите?
Мужчины переглянулись.
— Нам нужно, чтобы твой племянник принёс записку из дома главы.
— Какую записку? От кого? От кого-то из домашних? От его жены? — хозяин откровенно удивился.
— От кого неважно, но можешь не беспокоиться: не от домашних. Записка к семье и дому главы не имеет никакого отношения. Даю слово, что эта бумажка никоим образом не касается интересов главы. Это просто неудачное стечение обстоятельств, что она там оказалась. Найти её будет легко. Мы с тобой знакомы много лет, и ты знаешь, что я никого не подвёл и не обманул.
Повисло молчание. Теперь ход был за хозяином.
— Сколько платите?
Это был очень скользкий момент. Нужно было попасть в желаемую сумму точно, чтобы и заинтересовать, и не спугнуть, и интуиция Коршеня не подвела.
— Хорошо, записка в обмен на деньги и имя того, кто был в доме, — сказал вставая хозяин, — пойду поговорю с племянником. Если будет согласен — подойдет.
Племянника долго уговаривать не пришлось. Дяде он доверял и не сомневался, что плохим людям родственник помогать не будет, да и очень хотелось узнать, кто был в доме. Может и с этого удастся пользу получить. Они окончательно обо всём договорились, хотя условие, что записку надо будет подбирать только завтра и именно на рассвете охранника озадачило.
Теперь оставалось только ждать.
Окончание дня и вечер тянулись медленно и уныло. Все рано отправились спать.
Утром, когда Коршень вошел в комнату к другу, Элина уже сидела там же на кровати. Увидев его, она подскочила и бросилась к нему навстречу. Даже спокойный всегда Павел выглядел взволнованным и нетерпеливо шагнул к Коршеню.