Ну и имей ввиду, большей частью я Киру для тебя подобрал, — добавил он, помолчал и посмотрел вопросительно глядевшей на него женщине прямо в глаза.
— Э-э-э-э-ля, — насмешливо протянул он, — ответь мне, что ты знаешь о бытовой стороне жизни женщин здесь? Что принято, что нет, какая одежда, какое бельё, где мыться и чем, в конце концов! Уж умолчу о всех прочих деликатных женских моментах. Здесь нет магазинов и шампуней, трусиков и футболочек, холодильников и горячей воды. Здесь даже платье из такой тонкой ткани как у тебя — безумная роскошь. Здесь другие правила, о которых тебе эта девочка и расскажет постепенно, чтобы ты глупейших ошибок не совершала. А ты главное спрашивать не забывай.
Элеонора покраснела и пристыженно опустила глаза.
— Действительно, — подумала она, — что же я, как дура, лезу-то в то, что не понимаю. Навыдумывала себе злодея из Глеба на ровном месте.
— Извини, — выдавила она, — я осознала свою… что не понимаю важных вещей. Впредь постараюсь так себя не вести.
Глеб удовлетворённо хмыкнул.
— Замечательно. Значит, этот вопрос закрыли, и ты больше не дуешься. Девочка теперь в твоём полном подчинении и, одновременно, твой путеводитель и справочник по местной жизни. Прошу тебя, Эля, не стесняйся, первые дни каждый шаг уточняй у неё, как должно быть правильно. И ещё что важно помнить: это агрессивный мир. Здесь неагрессивность и мягкость манер могут принять за слабость. Постарайся найти нужный тон в общении с ней, чтобы она тебе на голову не села. Характер, чувствуется, у неё есть.
— Хорошо, — Эля кивнула.
— А всё-таки, что делать будем? — подал голос молчавший и спокойно наблюдавший эту перепалку Павел. — Куда двигаем?
— Двигай к берегу, прямо к пристани. У меня тут мысль одна возникла. Как там в вашем фильме было: кто нам мешает, тот нам и поможет.
Они причалили к берегу после полудня не скрываясь. Кира немного ссутулившись от страха, сидела на скамье.
За время пока они плыли к пристани, девушку порасспросили о местных людях и порядках, а пока она отвечала, Эля расчесала её колтун на голове, заплела её длинные волосы в красивую косу и закрепила её кусочком ярко красной тесьмы, завалявшейся в кармане рюкзака. Кира пришла в восторг от такого украшения. Она перекинула косу себе через плечо и постоянно поглядывала на неё. Причесанная и умытая девушка завязала верёвочку на поясе своего простого платья, подчеркнув этим свою тонкую талию и округлые бёдра, и со своей яркой восточной красотой начала выглядеть весьма привлекательно. Стало понятно, почему сын дяди Жинга так настойчиво её домогается, девушка просто была красива.
Глеб вышел из ялика. Он был здесь два года назад перед уходом в портал, пару недель прожил здесь в этом городке.
Мужчина медленной уверенной походкой шёл по направлению к таверне — местному культурному центру, который он помнил ещё по своему прошлому посещению. Таверна представляла собой большое двухэтажное строение, с крышей из камыша и в этом поселении играла роль гостиницы, столовой, места сходок и заключения договоров на перевозку, да и вообще, центра стекающейся информации. Тут игрались свадьбы, устраивались местные праздники и периодически случались развлечения в виде драк и мелких потасовок.
Сама Кира шла на полшага сзади от Глеба, который положил руку на кинжал, висевший на поясе. Он одел рубашку и брюки местного образца, из грубой и небелёной ткани, которые хорошо сохранились вместе с парусом на острове.
Павел с Элей остались сторожить вещи, не поднимаясь на пристань, причем у Паши на поясе на виду тоже висел кинжал, а в кармане он держал наготове пистолет. Для них, пришедших из другого мира, всё было интересно. Они, не выходя из ялика, с любопытством рассматривали небольшие деревянные дома, стоящие дальше за пристанью, жителей этого поселения, которые занимались своими повседневными делами, слушали разговоры и перекрикивания. На берегу сохли сети, на верёвках тёплый влажный ветер полоскал рубахи и штаны из выцветшего белого полотна, бегали полуголые загорелые босые дети. В оконных проёмах вместо стёкол стояли деревянные решётки. Южный климат не требовал толстых стен, вся жизнь жителей проходила вне дома. Эля заметила женщину с вёдрами на коромысле. Да, водопровода здесь не было, зато коромысло не забыли. Эхо предыдущей цивилизации пробивалось сквозь тысячелетия.
Вроде бы всё было так же как в обыкновенной небогатой южной прибрежной деревне в оставленном ими прошлом тысячелетии, но какой-то нюанс ясно давал понять, что это другая эпоха. Эля пару минут пыталась сообразить, какая деталь в этой вроде бы обычной картине делает её странной и необычной, а потом догадалась: отсутствие привычного разноцветия красок в предметах быта, созданных людьми. Все цвета были натуральными. Никаких домов, окрашенных в ядрёный синий или жёлтый цвет, все лодки цвета потемневшего от воды дерева, а одежда на верёвках белая или бурая, с полным отсутствием разноцветных украшений или рисунков.