За эти несколько дней путешествия Эля совершенно разлюбила южный климат. Она чувствовала себя постоянно скользкой от пота, на одежде постоянно образовывались мокрые пятна. Насекомые, который обитали повсюду в изобилии и лезли изо всех щелей, постоянно пытались отгрызть кусочек от её тела или выпить каплю крови. Спасибо Олге, она принесла матушке Элине листья, соком которых можно было натереться, и её перестали сильно кусать, но назойливое жужжание маленьких хищников не прекратилось, оно преследовало и раздражало.
— Что же я прохлады раньше не ценила-то. Надел одежду и и радуйся, — расстраивалась Эля, чувствуя как пот стекает подмышками. — На жаре хоть кожу с себя снимай, не поможет.
Повозка скрипя катилась по пыльной дороге. День клонился к вечеру. Удушающая дневная влажная жара, которая не отпускала даже в тени, потихоньку спадала.
— Ну, как вы тут? — спросил Глеб, в очередной раз забираясь в фургон, который медленно катился в тени густой растительности.
— Жарища. Душно. Скучно. — ответила Эля за всех. — А у вас как?
— А нам не скучно, знаешь ли, — засмеялся мужчина, — мы, вообще-то, вас охраняем. Стоим, можно сказать, на посту непрерывно. Нам расслабляться нельзя.
— Извини, — Эля покаянно покосилась на мужчину. — Извини, забыла, что тут всё по-другому.
Она знала, что Глеб дежурил даже ночью, магически оглядывая окрестности, а потом отсыпался в фургоне уже утром после завтрака, когда все просыпались.
— А ты развлечься ничего с собой не взяла?
— Не догадалась, — уныло пробурчала Эля. — Ты-то что не подсказал?
— Тоже не догадался. А сделать самой?
— Что?
— Что-нибудь попроще.
Скучающие и работающие вхолостую Элины мозги мгновенно заработали и начали выдавать идеи одну за другой:
— Карты! Шашки! Шахматы! Домино! Кости! Нарды!
Карты и шахматы Эля отмела сразу за отсутствием бумаги и за сложностью шахматных фигур. Кости здесь уже были в ходу и в них играли мужчины. Эле игра в кости казалась скучноватой и больше психологической, чем интеллектуальной.
— Домино! Нужно изготовить домино! — решила она. Если отойти от идеала и оставить только суть — это всего лишь малюсенькие дощечки одного размера с определённым количеством точек.
С интересом смотревшая на них Олга подсказала, кто из мужчин мог бы сделать такие дощечки.
Вечером они обрисовали умельцу задачу, упросили Глеба на следующий день освободить его на некоторое время от охраны и отпустить его к ним в фургон.
С утра за час у женщин на глазах умелец, которого звали Данил, изготовил груду одинаковых щепочек, а Олга, сгорая от любопытства, аккуратно нанесла на них коричневые, хорошо видимые точки едучим соком какого-то растения точно в таком порядке, как указала матушка Элина.
Они расчистили ровную поверхность какого-то сундука, и Эля приступила к объяснениям сути игры. Игроков было как раз четверо: она сама, Кира, Олга и Данил.
Минут пятнадцать она объясняла правила игры и показывала как нужно играть. Считать до шести умели все.
Некоторое время, пока игроки чувствовали себя неуверенно, игра не клеилась. Они делали ошибки, не понимали логики, в фургоне было тихо, всем было скучно.
Мало-помалу появилось понимание и азарт. Глаза загорелись, игра захватила. Эля продемонстрировала игрокам значение понятий «рыба» и «дуплюсь» с соответственным звуковым сопровождением.
Грубая парусина не давала окружающим видеть, что именно происходит внутри фургона, а звуки оттуда летели громкие и интригующие. Что за удивительная рыба у них там появлялась время от времени?
Азартные крики привлекли не только своих сопровождающих, но и наёмников в караване. После очередного громкого Олгиного «рыба!», от которого вздрогнул, наверное, весь караван, в фургон залез Павел.
— Эля, что вы тут устроили?
— Э-э-э… мы играем. В домино. Данил сделал. Глеб разрешил, — виновато произнесла Эля.
— Э-э-э… — передразнил Паша, — а мы охраняем. Нельзя ли как-то не будоражить и не отвлекать всех своими криками? Ну и Данилу уже пора начать отрабатывать свои деньги за этот день.
Данил покраснел и спешно вылез наружу.
Когда Павел на прощанье бросил укоряющий взгляд на главную зачинщицу этого безобразия и покинул фургон, оставшиеся три игруньи переглянулись.
— А теперь я вам покажу, как в домино можно играть втроём, — шёпотом сказала Эля.
Весь остаток дня из фургона слышались какое-то эмоциональное громкое перешёптывание сдавленными голосами. Павел, который иногда заглядывал внутрь, видел только уставившиеся на него три пары честных красивых женских глаз. Придраться было не к чему.