Вечером, когда после всех хлопот по устройству на ночёвку и приготовлению ужина, начинающая магиня задумчиво глядела на сполохи огня, взлетающие в небо, она вдруг поняла, что с тех пор как Данил сделал это доморощенное домино, она ни разу не занималась своим коконом.
— Вот они, игрушки, — пристыженно подумала Эля, — вроде всё весело, а уводят куда-то не в ту степь.
Как правило, каждый вечер после длинного дневного перехода, фургоны ставили в большой круг и начинали устраиваться на ночь. А после ужина у костра люди отдыхали и расслаблялись, вытаскивались простые музыкальные инструменты, устраивались посиделки с танцами и песнями до темноты.
Так было и в этот раз.
Лагерь устроили около большого скального выступа, который нависал над ними своей громадой.
За эту неделю питания исключительно натуральными продуктами и полным отсутствием перекусов и чая с синтетическими сладостями у Эли существенно сдулись бока, и талия стала ощутимо тоньше. Женщина почувствовала себя намного стройнее, однако по сладкому очень скучала. Ей постоянно хотелось покатать во рту душистую карамельку или откусить кусочек тортика, но приходилось смириться. Всего этого здесь просто не знали.
Это был пятый день их путешествия в Коксу, а точнее, вечер. Ужин закончился.
Эля сидела рядом с Глебом на большом бревне недалеко от костра. Сгущались сумерки. Кто-то играл залихватскую мелодию на каком-то местном инструменте, типа, жалейки, кто-то подыгрывал на чём-то струнном, кто-то и не один, выбивал по стволу дерева затейливый ритм. А в центре рядом с костром, освещаемые сполохами огня, приплясывали и притоптывали парами любители потанцевать. Фигуры этих местных танцев иногда были весьма сложными и запутанными, а иногда очень простыми. Даже Эля могла бы их повторить, но её никто, конечно же, не приглашал. Она была «богатая и уважаемая двоюродная бабушка Киры» и никто не мог даже и подумать предложить ей руку для танца.
Эле было немного грустно от этого, откровенно хотелось танцевать, или хоть как-то принять участие в этом простом и искреннем веселье. Это был мир, где жизнь и смерть были очень близки, поэтому люди ощущали, что откладывать жизнь на потом не стоит. Сегодня ты есть, а завтра тебя может и не быть. Танцуй, если хочешь и можешь, веселись пока живой.
И они искренне без оглядки веселились.
Рядом плясала Кира с кем-то из наёмников, танцоры улыбались друг другу и, казалось, пространство между ними искрится от переполняющей их молодой энергии.
Глеб сидел рядом и искоса поглядывал на Элю. Он только усмехался, прекрасно разглядев тщательно скрываемые эмоции в её коконе и угадывая за равнодушным выражением лица её непреодолимое желание танцевать и радоваться жизни вместе со всеми. Она не замечала, что даже за эти десять дней, прожитых здесь в этом времени, внешне уже изменилась. Возраст начал отступать, кожа стала стала более упругой, начала разглаживаться. В воде ручьёв, у которых они останавливались на отдых, такие детали ей было не рассмотреть. Но Глеб видел как с шеи и лица уходили морщины, стал другим взгляд, потому что стали пропадать складки на веках и мешки под глазами.
— Надо её пригласить, кроме меня никто не решится, — подумал Глеб и совсем было собрался протянуть Эле руку, как новая неожиданная пара вышла на поляну перед костром.
Павел и Олга.
Они смотрелись очень гармонично. Элю неожиданно даже для неё самой кольнула ревность, будто она сама имела виды на Павла.
— А, может, я сама себе не хочу признаться в том, что мне Паша нравится? — спросила она сама себя. Ответа не было. В этот момент у этого костра у неё было полное ощущение, что жизнь быстра и скоротечна и всё решается именно здесь и сейчас, а она по старой привычке тормозит, меряя жизнь прежними мерками.
Ведь ей было видно, что Павел быстро превращался в немолодого, но привлекательного мужчину: темнели волосы, освобождаясь от седины, расправлялась спина, уходило брюшко, отступали годы. А ведь после следующего портала он будет ещё моложе! Может, он её судьба?
— Похоже, и Олга положила на Пашу глаз, а в искусстве манипулирования мужчинами я рядом с ней — слепой котёнок, — подумала Эля.
Она смотрела на кружащуюся и притопывающую пару у костра и ей стало совсем грустно, будто жизнь танцуя и дразня идёт мимо.
— А ведь Павел вполне может завести отношения, пусть даже короткие. Сколько они будут длиться — не имеет значения, если они будут красивыми. Хорошо им, мужчинам, — вздохнула она. — кочуют от одной женщины к другой и не заморачиваются.