Стали спускаться по парадной лестнице, два пролета и вышли на этаж в холл. Повел в комнату, которая оказалась сквозной. Так прошли еще четыре, видимо, обходя главный коридор. Справа из окон доносился шум гремящих доспехов и крики стражи. Похоже, во дворце прибавилось солдат. Но мальчишка попросту не реагировал на них, спешил, постоянно оглядываясь, не отстала ли я.
– Подождите, господа, – встал у закрытой двери.
Остановилась. Мальчишка прислушался, затем дверь приоткрыл, заглянул.
– Все в порядке, – прошептал и позвал за собой.
Внутри полумрак и задувает ветерок. Кажется, это тупиковая комната. На кровати герцог, укрытый одеялом по самую голову. Дверь на лоджию нараспашку, шторы колышутся на ветру. Пламя одной единственной свечи, что на столе, вот – вот задует.
Если это покои герцога, слишком уж они тесные, а кровать скудноватая. Скорее всего, его тут спрятали.
Только я собиралась подойти, мальчишка остановил.
– Госпожа, нужно серебро. У вас есть серебро?
– Эм, зачем?! – Опешила.
– Разложить, как можно больше на подоконники и у двери, чтобы нечисть не зашла. Скорее!
Стала снимать заколки, распуская прическу. Набрала горсть, протянула ему.
– Сыпьте к двери, быстрее! – Взвизгнул и ринулся к окну на что – то там посмотреть.
Высыпала.
– Еще, нужно все, что у вас есть, – не унимался перепуганный мальчонка.
Собрала все.
– Пуговицы тоже из серебра, – кивнул официантик. – Отрывайте и кладите к выходу на балкон! Скорее госпожа, нечисть близко! Скорее!
– Что с герцогом? – Поинтересовалась, выполняя его требование.
– Нужна вода, слуга скоро принесет её, – произнес уже более спокойно.
Слишком спокойно.
– А вот и он, – ровным тоном произнес официантик, кивая на балкон.
Оттуда показалась фигура мужчины, по одежде совершенно не смахивающего на прислугу. Какой – то лорд, судя по камзолу.
Мальчишка подошел к столу со свечей, и я увидела на его белом вороте кровь. Тот, кто выдавал себя за герцога, стал подниматься. А я попятилась к двери, осознав, какая все – таки дура.
Но мальчишка ринулся с нечеловеческой скоростью и преградил мне дорогу, отшвыривая ногой в сторону серебряные брошки.
Под ногами мужчины, что входил через балкон, заскрипела вся остальная бутафория, от которой я так старательно избавилась.
– Рональд, как всегда изобретателен, – произнес второй мужчина с кровати.
– Кто у нас сегодня на ужин? – Подхватил первый и засмеялся.
Мальчишка тоненько захихикал. Вот же коварная тварь! Заманил в ловушку и заставил скинуть все серебряные вещи. И страшно, что сердце затрепыхалось, учащая удары до запредельного, и досадно, что так легко провели!
В угол отступила. Морды страшные с трех сторон наступают неспешно. Улыбаются или скалятся, обнажая клыки под три сантиметра! Глаза с желтыми зрачками, как у волков! Видимо, цвет их меняется, когда собираются нападать. У лже – официанта же они были зеленые, человеческие. Но как я сразу не углядела кровь?!
– Запах младенца, – прокомментировал один из вампиров.
– Невинного, свеженького младенца, – облизнулся второй. – Вот, что манило нас весь этот мучительный ненавистный день.
– Обращать не будем, сожрём полностью, – выпалил первый.
Затряслась от ужаса. В горле всё передавило, так что о визге речи не могло идти. Какой же беспомощной себя почувствовала!
– Как, как делить будете? – Прохрипела сбивчиво и добавила воодушевлённо: – Первый укусивший получит самое – самое вкусное!
– Я первый, – фыркнул вдруг мальчишка. – Моя заслуга!
– Без нас ты никто, – рыкнул другой вампир. – Это лакомство моё.
– Нет Карел, мое, я всё придумал, – оспорил второй взрослый.
Собралась с духом, пользуясь секундами промедления хищников.
– Серебро! – Крикнула не своим голосом, вознеся руку, зажатую в кулаке.
Эффект вышел даже лучше, чем могла предположить. Вампиры бросились в стороны, будто я крикнула «граната», вырвав чеку. На балкон рванула с такой прытью, что чуть через перила не перелетела по инерции, когда оказалась снаружи.
– За ней! – Заревел один из шайки.
А я с ужасом осознала, что с балкона этого мне деваться попросту некуда! Разве что вниз полететь.
Одно утешало, света здесь было больше. Купол сверху своей синевой осветил мерзкие морды сполна. Даже у мальчонки она исказилась, превращая его в безобразного карлика без каких – либо детских черт.