Дороти Л. Сэйерс
Возвращение в Оксфорд
Университет есть Рай; Реки Знания там текут, Искусства и Науки оттуда проистекают. Сады совета суть Horti conclusi (как сказано в Песни Песней), сады запертые, и Fontes signati, колодези заключенные; бездонные глубины непостижной мудрости там.
От автора
Нелепо было бы отрицать, что Оксфордский университет и город Оксфорд (in aeternum floreant[7]) существуют на самом деле и что там находятся многие колледжи и здания, упомянутые в этой книге. Но именно поэтому особенно важно подчеркнуть, что ни один из героев, помещенных мной в эти знакомые декорации, не имеет никакого соответствия в реальной жизни. Колледж Шрусбери с его донами, студентами и скаутами — всецело плод моего воображения, как и зловещие события, происходящие в его стенах, которые не основаны ни на каких реальных событиях, происходивших где бы то ни было и когда бы то ни было. Авторы детективов в силу своей неблаговидной профессии обязаны выдумывать драматические события и неприятных людей и, я полагаю, вправе пофантазировать о том, как подобные люди и события могли бы повлиять на жизнь невинного и упорядоченного сообщества. Но эти фантазии никоим образом не означают, что таковое сообщество действительно подвергалось или может подвергнуться нежелательному вторжению.
И все же я чувствую, что необходимо принести извинения — прежде всего Оксфордскому университету за то, что я навязала ему придуманных мною канцлера и вице-канцлера, а также колледж со ста пятьюдесятью студентками, превысив тем самым предел, установленный статутом.[8] Далее с глубоким смирением я прошу прощения у колледжа Бэйлиол — ведь я не только обременила его таким беспокойным выпускником, как лорд Питер Уимзи, но и имела чудовищную наглость воздвигнуть колледж Шрусбери на его обширной и священной крикетной площадке. Я также прошу прощения у Нью-колледжа, колледжа Крайст-Черч и особенно у колледжа Квинс за безумства некоторых молодых джентльменов, у колледжа Брэйзноуз — за излишнюю игривость джентльмена средних лет, а у колледжа Модлин — за неловкое положение, в которое я поставила воображаемого помощника проктора. Что же до городской свалки, то она существует или существовала, и за нее я извиняться не стану.
Директору и сотрудникам моего собственного колледжа Сомервиль я приношу благодарность за щедрую помощь в объяснении прокторских предписаний и принципов университетской дисциплины — они, однако, ни в коей мере не ответственны за особенности устройства и дисциплинарные правила колледжа Шрусбери, многие из которых я выдумала в своих собственных целях.
Читатели, неравнодушные к хронологии, могут вычислить из фактов, известных им о семействе Уимзи, что действие происходит в 1935 году, однако, придя к этому заключению, не стоит горько сетовать на то, что не упомянут юбилей короля, или на то, что я распорядилась по своему усмотрению погодой и фазами луны. Как бы правдоподобен ни был фон, единственная родина писателей — Заоблачный город,[9] где они только шутят, отравляют ради шутки; ровно ничего предосудительного.[10]
Глава I
Гарриет Вэйн сидела за письменным столом и смотрела в окно на Мекленбург-сквер.[12] Поздние тюльпаны выстроились словно на параде, а четверо ранних игроков в теннис энергично выкрикивали счет беспорядочной и не слишком умелой игры. Но Гарриет не видела ни тюльпанов, ни игроков. Перед ней на бюваре лежало письмо, но и оно расплывалось перед глазами, уступая место другой картине. Она видела прямоугольный двор серого здания, выстроенного современным архитектором в стиле, который не был ни старым, ни новым, но примирительно протягивал руки прошлому и будущему. В окружении серых стен зеленел ухоженный газон с цветочными клумбами по углам и белым каменным бордюром. За ровными крышами, крытыми котсуолдским шифером, возвышались кирпичные дымоходы домов постарше, имевших менее официальный вид: внутренний двор все еще хранил уютную память о некогда располагавшихся здесь викторианских жилищах, давших приют первым робким студенткам колледжа Шрусбери. Дальше рядами тянулись деревья вдоль Джоветт-уок, а за ними виднелись старинные фронтоны и башня Нью-колледжа. Галки кружили на фоне хмурого неба.
9
Имеется в виду Заоблачный город (Νεφελοκοκκυγία) из комедии Аристофана «Птицы» (в переводе С. Апта он назывется Тучекучуевск). Птицы построили этот город между небом и землей, чтобы отнять власть у олимпийских богов.
12
Новая квартира Гарриет тоже расположена в Блумсбери, но в более фешенебельной его части. На Мекленбург-сквер много исторических зданий, строившихся в конце XVIII — начале XIX века и выходящих фасадами на небольшой парк. На Мекленбург-сквер, 44, с 1918 по 1921 год жила Дороти Сэйерс.