Скай посмотрела на мужа. О чем это он?
— Думаешь вернуться в модельный бизнес?
Скай растерянно моргнула, сбитая с толку столь неожиданным поворотом беседы.
— Почему ты так решил?
— Сужу по твоему образу жизни: на диете сидишь, занимаешься физической подготовкой.
— Я вовсе об этом не думала, — ответила Скай сиплым голосом. — И занимаюсь я для себя.
— А о чем ты думала? — спросил Джарра. — Наши отношения каким-нибудь боком фигурировали в твоих мыслях?
— Разумеется. — Хотя проку от этого никакого.
— Я знаю, что в твоем мире брак не воспринимается серьезно…
— В моем мире? — Скай вскинула подбородок. — Если ты имеешь в виду модельный бизнес, то тебе достаточно известно, чтобы делать подобные заявления. Очевидно, ты хотел сказать, что я отношусь несерьезно к браку, — вспылила она, сотрясаясь от гнева.
— А ты относишься серьезно? — повысил голос Джарра. — Или, как всегда, готовишься избавиться от лишних вещей и двинуться дальше?
— Что?
— Ты ведь к этому привыкла? Сама говорила, помнишь?
Скай смутно припомнила, что сказала нечто подобное по приезде в «Опаловый плес».
— Речь шла о вещах, а не о взаимоотношениях с людьми и тем более не о брачных узах.
— Еще вчера у тебя были сомнения по этому поводу.
Вчера он спросил, желает ли она сохранить семью, и она, неожиданно для себя, сказала, что не знает.
Не дождавшись от нее ответа, Джарра проговорил ровно:
— Учти, Скай, я не отступлюсь от тебя без борьбы. Я слишком люблю тебя, чтобы наблюдать, сложа руки, как рушится наш брак.
Если бы ей довелось услышать подобное заявление раньше, она, наверное, чувствовала бы себя на седьмом небе от счастья. Сейчас, как ни странно, оно будто провалилось в некую бездонную яму в ее душе.
— Так ты пришла к какому-нибудь заключению? — допытывался Джарра.
Скай мотнула головой. Заключения, решения, планы… Пока она ни о чем не могла думать. А Джарра, очевидно, устал ждать и вознамерился добиться определенности.
Джарра отодвинул стул и, взяв со стола свою тарелку, счистил остатки недоеденного завтрака в мусорное ведро.
Скай механически поднесла ко рту тост и откусила. Ей показалось, будто она жует картон. Она схватила холодный стакан с апельсиновым соком и сделала несколько глотков.
Джарра включил электрический чайник, предварительно проверив, есть ли в нем вода. Скай заставила себя проглотить тост с повидлом, искоса наблюдая за мужем. Тот, с не присущей ему неуклюжестью, достал два пакетика с чаем и положил в заварочный чайник. А ведь прежде, когда Джарра останавливался у нее в Сиднее, ей так нравилось смотреть, как он ловко хозяйничает в ее маленькой квартирке, готовя для них завтрак после страстной ночи любви. Как же давно это было.
Джарра заварил чай, налил себе чашку и только потом повернулся к ней. Скай не могла определить, какие чувства им владеют: его лицо обратилось в непроницаемую маску.
— Тебе налить?
— Спасибо, — кивнула она. На первый взгляд, так все по-домашнему уютно: муж и жена чаевничают в кухне. Однако атмосфера была накалена до предела. Она физически ощущала витавшее в воздухе напряжение.
Джарра поставил перед ней чашку и тоже сел. Несколько секунд он смотрел перед собой в пустоту, потом в два глотка выпил свой чай и спросил:
— Что ты делаешь целыми днями?
Скай пожала плечами. Джарра старался разрядить обстановку. Почему бы ей не помочь ему?
— Занимаюсь на тренажере, читаю, гуляю у моря. — А иногда просто сидит на коряге и смотрит на волны, убаюкивающие ее душевную боль.
— Все время?
— Почти. — Она с вызовом посмотрела на мужа. — Конечно, тебе кажется, что это пустая трата времени…
— Я этого не говорил.
— Иногда фотографирую. — Восход солнца над океаном, утренний туман, клубящийся над прибоем, гнущийся на ветру тростник. А однажды ей даже случилось заснять серебристую рыбу-саблю, оставленную на берегу отливом.
Порой, выбирая объект для снимка, подыскивая нужный ракурс, выжидая удобный момент, она не вспоминала о том, что случилось с ней, с ее семейной жизнью. Автофургон местной почтовой службы забирал из почтового ящика пленки и через несколько дней доставлял готовые фотографии, отпечатанные в фотоателье в Тауранге. Все чаще и чаще запечатленные на фотобумаге картины соответствовали тем, которые она видела в своем воображении, что вызывало в душе сдержанную радость и гордость за свой успех.
Возможно, все же она унаследовала от матери творческую жилку.
— Мы видели журнал с твоим фотоочерком об «Опаловом плесе», — сообщил Джарра. — Производит впечатление. — Он помедлил и добавил: — Но я, кажется, уже говорил тебе это по телефону, да?