— Сэм не верит в Снежного человека, — наконец говорит Сара, слегка улыбаясь. — Мы же это уже обсуждали. И ни за каким йети не охотится.
— Знаешь, я уже не так уверен, что Снежного человека не существует, — говорю я.
Мне удается ее немного рассмешить, и я улыбаюсь в ответ.
— Ну, не знаю. Я склонна доверять Сэму в этом вопросе. Он во всей этой инопланетной каше варится намного дольше нас. Пожалуй, он знает об истории Джона, больше чем сам Джон.
Сто пудов. Надо взять на заметку и разобраться в будущем. Что известно Сэму? Где он доставал информацию? И еще, оставлял ли какие-то заметки?
— Я должна отсюда убраться, — продолжает Сара.
— Лады, и куда хочешь отправиться?
Она качает головой.
— Мне просто нужно немного побыть в одиночестве, — говорит она, роясь в сумочке в поисках ключей.
— Уверена, что это хорошая идея? — спрашиваю я. — Я могу поехать с тобой, если хочешь. Или можем пересидеть где-нибудь в людном месте, где никто не сможет до тебя добраться.
— Спасибо, но со мной все будет в порядке. К тому же, на выходные приехали братья, а они ничего так не любят, как строить из себя крутых и защищать свою младшую сестренку. Так что поговорим позже, о’кей?
— Угу, — отвечаю я.
Я провожаю ее взглядом, пока не убеждаюсь, что она в целости и сохранности села за руль. Когда ее машина превращается в далекое пятнышко, я прихожу в чувство и начинаю размышлять о нашей странной встрече в пиццерии. Агент Ното сидел прямо позади меня.
Значит ли это, что и за мной следят?
Я наматываю пешком круги вокруг нашего крошечного центра города, чтобы прочистить голову, и бдительно поглядываю через плечо, проверяя, не увязался ли за мной «хвост»,притворяющийся, будто читает журнал или нечто в этом роде. Никого. Во всяком случае, я не заметил.
Визитка агента Уолкер не сообщает ничего, кроме номера телефона. Когда я звоню по нему с единственного известного мне телефона-автомата в Парадайз, включается голосовая почта. Я не оставляю сообщения. Вместо этого, захожу с телефона в блог «Анонимные инопланетяне» и оставляю СТРАЖУ сообщение, что у меня была по-настоящему странная стычка с ФБР, и даю ему контактный номер, который они мне оставили. СТРАЖ отлично шарит в компах и разных девайсах, а зная номер телефона, он наверняка сможет выяснить какую-нибудь новую информацию или еще что-то полезное.
Уже на обратном пути к пикапу, я натыкаюсь на Кевина— линейного нападающего нашей команды. Это огромный детина с клочками рыжих волос по всему лицу, из-за которых складывается обманчивое впечатление, что он способен отрастить бороду. С ним идут несколько членов команды помладше, но держатся они позади, позволяя Кевину их возглавлять. Я мельком задумываюсь, выглядел ли я так же, вечно шатаясь по городу со своей ватагой?
— Чуваааак, — приветствует меня Кевин. Мы здороваемся серией сложных рукопожатий и ударов кулаков. — А мы как раз шли перехватить по бургеру, а тут глядь, ты трещишь с Сарой на углу. Да так пылко. Что между вами двумя? Пользуешься случаем после того, как свалил Бомбермэн?
Во мне разгорается гнев, и я чувствую, как мое лицо наливается кровью.
— Гляньте, парни, — говорит один из парней помладше. — Он покраснел.
— Не смей так говорить о Саре, — цежу я, сжимая челюсти.
В ответ раздается единогласное «Уууууууууу», словно они зрители в телестудии.
— Прости, мужик, не знал, что вы снова вместе.
— А мы и не вместе, — говорю я, пытаясь улыбнуться. — Но я над этим работаю.
— Да-а, тяжко, наверное, иметь дело с» бывшей» террориста, — ухмыляется Кевин. — Небось, мучаешься вопросом, чего она нашла в таком чуваке, как он.
Не думая, срываюсь с места, в мгновение ока хватаю Кевина за рукава его школьной куртки и прижимаю спиной к кирпичной стене. Может, он и здоровяк, но я чертовски быстр, а после нескольких лет силовых тренировок и качалки, я точно не отношусь к легковесам.
Я чувствую, как у меня на лбу вздувается вена. Прошло уже немало времени с тех пор, как я дрался… дрался по-настоящему. С тех пор, как моги напали на школу. Но даже тогда, я просидел половину боя, скрываясь в классе вместе с Сарой. Какая-то часть меня хочет сорваться на Кевине, просто отметелить его, пока на душе не станет легче от творящегося вокруг дерьма. Но я сдерживаюсь. Пусть он и говнюк, но для него мир остался прежним, не то, что для меня.
Выражение лица Кевина сначала меняется с удивления на страх, а затем и вовсе на что-то дружеское. Нечто вроде признания.
— Зацените, парни, — говорит он, повернув лицо к пацанам, ждущим его указаний. — Марк Джеймс вернулся!