— Во сколько? — Она прижималась щекой к его щеке, чтобы почувствовать колкую щетину и убедиться, что это не сон.
— Да как проснешься. Я, конечно, скажу: уходи, еще ночь, но ты все равно разбуди.
— Но я не стану будить тебя рано. Ты должен выспаться.
Ричард потрепал ее по щеке и поцеловал за ухом.
— Я, может, и потерял сон, но нашел тебя. — Он крепко прижал Сандру к себе. — Я думал, что ты исчезла навсегда и больше тебя никогда не увижу. Я даже не хотел тебя отпускать… — Его голос захлестнуло чувство, которое он так долго сдерживал.
Сандра поцеловала Ричарда и, выскользнув из его объятий, толкнула ручку двери. Переодевшись в ночную рубашку, она принялась расхаживать от окна к кровати.
Еще два дня. Снова видеть его, быть с ним вместе каждую минуту — как же она расстанется с ним? Но у нее нет сил сказать ему сейчас — уходи и остаться один на один с результатами анализов. Для этого она слишком слаба. Сандра упала поперек кровати, и тут раздался стук в дверь.
Она открыла: Ричард стоял в нерасстегнутой рубашке. Волосы упали на лоб. Он протянул руку и включил свет. Бледная луна, пробивавшаяся сквозь дождевые тучи, освещала комнату серебристым светом.
— Почему ты не спишь? — сонно спросил он, и Сандра задрожала от желания такой силы, что не могла выговорить ни слова.
— А ты что, полковник Праджапати? — с трудом выдавила она.
Он улыбнулся, и его лицо посветлело.
— Это мое путешествие, и мы будем делать только то, что нам нравится. Ложись в постель. Я никогда не рассказывал тебе, что все молодые семейные врачи изучают массаж?
Сандра легла, уткнувшись в прохладные простыни.
— Я этого не знала, — пробормотала она.
А его руки уже были на ее плечах, удовольствие волнами расходилось по телу. Он массировал шею, потом его руки устремились ниже, к изгибам бедер.
— Ох как хорошо, — прошептала Сандра.
Напряжение покинуло ее, она чувствовала себя воском в его руках и сделала бы все, чего бы он ни попросил. Но он молчал, обо всем говорили его руки. А потом Сандра глубоко заснула и спала без сновидений. И этот сон успокоил ее измученные нервы.
Ричард сидел на краю кровати и смотрел, как плечи Сандры легонько двигались при дыхании. Он боялся, что перевозбуждение не даст ей заснуть. Ему не нравились темные круги под глазами Сандры, пожалуй, она нуждалась в отдыхе даже больше, чем он. Ричарду очень хотелось лечь рядом с ней, обнять и снять печаль последней ночи в долине Мананг. Он мечтал сделать эту ночь их первой ночью перед совместной жизнью.
Но он осторожно встал и пошел к себе.
И хотя в Катманду было сейчас три часа дня, глубоко заснул.
Ричард открыл глаза, когда солнце уже освещало комнату, а Сандра сидела на краю его кровати в красном свитере и голубых джинсах. От нее пахло мылом и свежестью. Ричард потянулся к ней и привлек к себе. Ее губы хранили вкус кофе и зубной пасты.
Она так горячо его поцеловала, что он готов был отменить все планы и целый день провести в постели.
Ричард уселся в изголовье кровати и взял в ладони ее лицо.
— Это правда, или я умер и уже на небесах?
— Это то, что вы заказывали, доктор, — улыбнулась Сандра.
Если бы он смог провести с ней всю жизнь! Наверное, для него каждый день был бы праздником, вроде Четвертого июля. Он вглядывался в ее лицо. Темные круги под глазами исчезли, он провел пальцами по контуру нежных губ, таких знакомых и таких желанных, и почувствовал, как страсть закипает в крови. Нет, никогда больше он не отпустит ее. Никогда. Он встал и поплелся в ванную.
— Я приму душ, оставь мне немножко кофе.
Она кивнула.
— Давай поедем сегодня на Энджел Айленд, возьмем велосипеды.
— О'кей! — крикнул он, перекрывая шум воды. Все внутри у него пело от радости. Она так хороша сегодня, такая счастливая, беззаботная, он не мог поверить, что результаты анализов могут быть плохими. А если нет? Она должна смириться: он все равно станет частью ее жизни.
После душа и завтрака на скорую руку они наняли такси и поехали к пятьдесят четвертому пирсу, где пересели на паром. Ветер вспенивал воду в заливе, а солнце освещало зеленые холмы Марин Каунти. Ричард поднял капюшон на куртке Сандры и туго завязал тесемки. Потом повернул ее лицом к мосту, к холмам.
— Там я рос, — сказал он.
Она убрала его руки со своей талии и крепко взяла их в свои.
— А твои родители знают, что ты здесь?
Он оперся подбородком о ее макушку.
— Нет.
— А ты собираешься их навестить?
— У меня слишком плотное расписание. Кроме того… — Его голос затих.