Глава 13
Санто-Доминго
Риго стоял на палубе и смотрел, как в ясном утреннем воздухе возникает земля, где он родился. Никогда в своей жизни не чувствовал он себя более одиноким. Казалось, что во время путешествия Мириам начала относиться к нему с большей теплотой, но скорее всего это была благодарность за то, что он заботился о ней, пока она была больна. Теперь она оправилась от морской болезни и пряталась за стеной холодной вежливости, что бесило его. Должно быть, ему только показалось, что она стала относиться к нему лучше. Он не хотел быть отвергнутым собственной женой. Слишком часто в этой жизни приходилось быть отверженным. Даже его старший брат, Бартоломео де Лас Касас, оставил его, чтобы защищать индейцев, жителей этой варварской страны.
Он разглядывал береговую линию, невольно ища глазами следы пребывания тайно, хоть и знал из писем Бартоломео, что им больше не разрешается жить и ловить рыбу на побережье, что их обращают в рабство и заставляют работать в рудниках и на полях испанцев. Бенджамин рассказывал, что тайно были богатым народом, и сам Риго происходит из знатной семьи. Скоро он узнает правду. Он снова и снова прогонял мысль об Аароне Торресе.
Земля, открывавшаяся его взору, была диковинной и чудесной, совсем непохожей на сухие иберийские степи и ледяные Альпы. Он глубоко вздохнул и почувствовал, как странно пахнет воздух, словно пропитанный женскими духами.
Шкипер заметил его удивление:
— Воздух такой мягкий и ароматный из-за цветов и деревьев, растущих на этой благословенной земле, другого такого места нет во всем мире. Это были слова Первого Адмирала, когда они впервые оказались здесь, на борту «Эспаньолы». Но не только из-за деревьев и цветов. Это плодороднейшая, богатейшая земля.
— Что это за странные птицы? — Риго показал на стайку чудесных розовых птиц с длинными, причудливо изогнутыми шеями и странными ходулями вместо ног. Несмотря на причудливую окраску, они казались уродливой пародией на журавлей.
— Эти огненные птицы — фламинго, водятся повсюду на островах, — объяснил старик, молча пытаясь понять, что чувствует этот индеец в одежде белого, никогда не видевший земли своих предков.
Риго смотрел на птиц, на устье реки, на высокие пальмы и крупные лиственные деревья, которые образовывали такую высокую стену, что солнечные лучи наверняка не проникали сквозь нее. Ползучие растения и огромные цветы прятались под навесом из листьев. Птицы всех цветом радуги, такие же незнакомые для Риго, как и деревья, пронзительно кричали в джунглях. Лес под лазурным небом был всех оттенков зеленого, желтого и огненно-оранжевого. Далеко в глубине чудесного острова в бледно-лиловой и розовой дымке виднелись зубчатые пурпурные горы.
Шкипер сказал, что они приближаются к устью реки Озама, и к ночи будут в столице Санто-Доминго. Только здесь Они могут подойти близко к берегу, откуда можно увидеть красоту и оценить опасность, грозящую этому причудливому раю.
— Как чудесно, — сказала Мириам, тихо подойдя к ним.
— Бенджамин рассказывал тебе об острове? — Он впервые подумал о том, что с ней не стоит говорить о брате.
Ее лицо было почти бесстрастно, ясные серые глаза разглядывали стремительно приближающуюся береговую линию. Корабль повернул к более глубокой воде.
— Бенджамин всегда хотел, чтобы я жила здесь, в этом раю. И он не преувеличивал, говоря, как тут красиво и как непохоже на Европу. — Она замолчала, потом внезапно заговорила о другом. — Мы никого не знаем в Санто-Доминго. Твой отец живет далеко в глубине острова. Как мы известим его?
И снова Риго отметил странную отрешенность в ее голосе.
— Я отыщу доминиканский монастырь, в котором последние три года живет мой старший брат. Он, должно быть, может известить Аарона Торреса.
Она заметила, как подчеркнуто холодно он произнес имя своего отца. Неужели он просто оставит ее в своей иудейской семье, а сам отправится на поиски удачи и золота в Мексику?
— Что ты скажешь ему?
Риго прищурившись смотрел на дальние горы, словно пытаясь разглядеть за ними долину, где жила его семья.
— Не знаю. Даже если Бенджамин был прав и они желают моего возвращения, их отношение ко мне может перемениться тотчас, как только выяснится, что я отнял тебя у брата.
— Я никогда не хотела становиться между тобой и Бенджамином или разлучать тебя с твоей семьей, — сказала она сдержанно.
В первый раз, с тех пор как она оправилась от болезни, он положил руки ей на плечи и быстро отнял, так что она не успела отреагировать.
— Это не ваша, а моя вина. Но если я прав, это уже ничего не значит. Мой отец с женой могут решить, что им не стоит постоянно иметь перед глазами напоминание о безрассудствах молодости.
— Ты знаешь, что Аарон и Магдалена не сделают этого. Ты — Наваро, и они всегда желали твоего возвращения. Как только мы познакомились с Бенджамином, он говорил о тебе и о том, как твои родители тебя ищут.
— Ну тогда они должны принять меня и мою жену, разве не так? — Он посмотрел на нее ничего не выражающими глазами.
Мириам промолчала.
В гавани толпились суда всех видов. Небольшие каравеллы и бригантины, ходившие вдоль береговой линии, сновали вокруг огромных галеонов, груженных золотом ацтеков, готовых к отплытию в Севилью. С берега Риго разглядывал каменные стены Санто-Доминго.
— Эти укрепления — совсем как кастильские крепости в Андалузии, только в окружении гор и диковинных деревьев.
Новый город, расположившийся на западном берегу реки Озама, представлял собой в основном величественные каменные дома, выстроившиеся вокруг главной площади. Прямо напротив порта возвышалась королевская башня, служившая одновременно пакгаузом и тюрьмой, ее бойницы смотрели холодно и мрачно на сверкающий солнечный день.
Риго быстро разузнал, где находится монастырь доминиканцев, и распорядился погрузить их багаж на запряженную парой волов повозку, служившую основным средством передвижения здесь.
Наконец Пелигро снова стоял на твердой земле. Риго посадил Мириам впереди себя, и они отправились на поиски Бартоломео де Лас Касаса.
Погонщик мулов был, определенно, тоже наполовину индеец и удивленно, хоть и с пониманием, разглядывал Риго. Они ехали за тащившимися еле-еле животными, и Джуан показывал им город, отвечая на вопросы.
На какое-то время Мириам забыла о своих несчастьях. Ощущение твердой земли, ароматы фруктов и цветов целительно действовали на ее душу. Бенджамин был прав, восторгаясь этой землей. Теплые лучи солнца ласкали ее кожу, а сильные руки Риго бережно поддерживали ее.
Город был полон суеты и выглядел богатым и цветущим. Гораздо меньший, чем Марсель, он был очень чистым.
У Мириам потекли слюнки при виде экзотической снеди, которую местные жители продавали с прилавков, тянущихся чере площадь. Джуан выбрал хлеб из маниоки, сладкий картофель, кокосовые орехи, мясо дикого кабана и много разной свежей рыбы для нее.
— Ты голодна? Мы можем остановиться и попробовать чего-нибудь, — предложил Риго.
— Нет, давай сначала найдем твоего доминиканца. — Она почувствовала, как напряглось и тут же расслабилось его тело, когда он тронул поводья.
— Ты думаешь, что Бартоломео — инквизитор? Да он безобиднее ягненка, и скорее даст убить себя, чем принесет вред кому-нибудь. Не забывайте, миледи, на этой земле вы — христианка, — прошептал он, хоть Джуан и не прислушивался к их разговору.
Она ничего не ответила, вместо этого принявшись разглядывать чудесный сад с фонтаном и низко склонившимися к земле цветами и кустарниками. За ними виднелся чудесный дворец с двойной колоннадой и огромными широкими окнами.
— Что это за здание? — спросила она Джуана, тщательно выговаривая по-кастильски, в котором она теперь практиковалась.
— Этот дворец построил Второй Адмирал, дон Диего Колон. Сейчас король Карл призвал его обратно в Испанию, но его жена, блистательная донна Мария, сейчас живет здесь. Она — великая женщина, — важно добавил он.