– Поджечь стрелы! Стреляй! – крикнул он. Разбрасывая в стороны искры и горящие травинки, смертоносные стрелы полетели в яму, доводя слонов до безумия. Тех, кого они не затоптали, добивали лучники. Дальше со скал стали стрелять те воины, которые перед этим загородили вход камнями. На врага посыпались сотни стрел и копий, и Лацию это напомнило страшное небо под Каррами, когда парфянские стрелы закрыли им солнце.
Ещё до захода солнца всё было кончено. У падишаха в живых осталось около тысячи человек. Они отошли к отвесным скалам, откуда их нельзя было достать лучникам, и спрятались там. Как ни странно, Васудеве тоже удалось выжить – его блестящий шлем и ярко-зелёная одежда сильно выделялись на фоне серых рубашек простых воинов. Лаций приказал Патье подняться вверх, пройти вдоль скалы и передать падишаху, что ему предлагают сдаться. Ответа не последовало.
Наступал вечер, и скоро на землю должна была опуститься непроглядная тьма. Пора было обезопасить себя и отгородиться от врага ещё одной преградой.
– Пускай воду! – крикнул Лаций Патье, и тот передал команду крестьянам, которые, онемев, стояли у скал, наблюдая издалека за невиданным побоищем. Услышав его голос, они сразу же кинулись к выкопанной траншее и стали пробивать землю перегородки, которая отделяла верхний край реки от выкопанной ямы. Когда вода, наконец, хлынула в образовавшееся отверстие и полилась в яму со слонами, солнце как раз коснулось края гор. Снизу раздались крики ужаса, но вскоре всё затихло. Поражённые воины обеих армий стояли с двух сторон и смотрели, как вода постепенно наполняет яму, поднимая вверх тела убитых. Вскоре наступила ночь, и в зловещей тишине были слышны только громкие звуки фыркавших в воде слонов и треск дров в кострах, которые сплошной линией разожгли вдоль ямы воины раджи. Точно такие же костры были разожжены по всем скалам над ущельем, чтобы враг понял, что окружён и выхода у него нет.
ГЛАВА X. МУДРОЕ ПЕРЕМИРИЕ
Ночь прошла тихо. Падишах Васудева оказался не только храбрым, но и умным. Он сам прислал посла, и они договорились о переговорах. Причём на стороне воинов раджи. Другого выхода у него не было.
Когда Васудева первым ступил на узкую тропинку, земля стала осыпаться и плыть у него под ногами. Вода сделала своё дело, и теперь ему приходилось идти почти у самой кромки, опираясь руками о скалы, чтобы не соскользнуть вниз. Вместе с ним на этот берег перешли ещё пять человек его личной охраны. Патья приказал им сложить оружие и только тогда разрешил приблизиться к месту переговоров.
– Молодец, понимаешь, что надо делать! – похвалил его Лаций. Услышав его голос, падишах обернулся и замер от удивления. Его охранники тоже уставились на лысого незнакомца со шрамом на лице и замолчали. – Ну, что стали? Подходите! Понравилось Кавдинское ущелье? – усмехнулся он, но на его слова никто не ответил. – Ладно, Патья, посмотри у каждого под рубашкой! Вдруг они там ножи прячут, – приказал он и довольно улыбнулся, когда у одного действительно нашли красивый острый кинжал. Покрутив его в руках, Лаций вздохнул и сказал: – Я бы, наверное, сделал то же самое… – юный грек, не поняв, повернулся к нему за разъяснением, но Лаций поспешил успокоить его: – Хороший нож. Мне очень нравится. Возьму себе, – Патья с недоумением пожал плечами.
– Что дальше делать? – спросил он.
– Надо найти кожу, папирус или тряпку и подписать мирный договор, – сказал Лаций. – На двадцать лет. Давай, приступай!
Падишах оказался молодым человеком, хотя Лаций ожидал увидеть перед собой более опытного и пожилого воина. В его лице было что-то неуловимо знакомое, и когда он понял, что уже видел такие же глаза много лет назад у падишаха на свадьбе царя Орода, Патья уже умудрился обсудить общие условия мира и, кряхтя, что-то писал на куске белой рубашки, от которой для удобства были оторваны рукава. Лаций потёр больное колено и постучал лезвием красивого кинжала по палке. Увидев, что следов почти не осталось, довольно спросил:
– Как тебя зовут? Падишах Васудева?