Ответом ему было молчание на другом конце, но Бенни не повесил трубку.
Через секунду Кроукер услышал немного раздраженный голос Бенни:
— Послушай, что с тобой случилось, амиго? Я на тебя рассчитывал.
— Знаю, Бенни, но тут случилось такое, что...
— Послушай, ты же дал мне слово! Это слишком важно для меня! Да что изменилось со вчерашнего дня, черт побери? Знаешь, что я тебе скажу, амиго, похоже, ты слишком прислушиваешься к злым и лживым языкам!
— Ты имеешь в виду Рейфа?
— Послушай, приезжай сейчас ко мне, поговорим как друзья, с глазу на глаз! — выпалил Бенни. — Эти чертовы колумбийцы подождут ради такого случая! Все равно они переругались между собой и ни о чем не смогут договориться.
— Ну хорошо, давай встретимся, но не у тебя, а в вестибюле больницы «Ройал Поинсиана», там лежит моя племянница.
— Отлично! Я буду там через полтора часа. А пока не надо ни с кем ни о чем говорить, ладно?
— Ты имеешь в виду Рейфа? — спросил Кроукер, но Бенни уже повесил трубку.
Кроукер убрал свой сотовый телефон. Что это за трения между Бенни и Рейфом? Что за черт?! Бенни сказал, что не знает никакого Майера, однако, судя по документам телефонной компании, именно он платил за его сотовый телефон. Так зачем же Бенни лгал? И почему этот ночной рейд имел для него такое большое значение? Бенни открылся Кроукеру с совершенно неожиданной стороны.
Что ж, в жизни Бенни было много такого, о чем Кроукер не имел ни малейшего понятия. Каждый новый день преподносил ему сюрпризы. Внезапно Кроукеру показалось, что привычный ему мир перевернулся, и дружба с Бенни вдруг приобрела какой-то зловещий и опасный оттенок, какую-то грозную подоплеку.
Был уже восьмой час. Прокатная контора должна была уже закрыться, если только Вонда ничего не перепутала.
Кроукер свернул в узкий переулок и, миновав мусорные баки, нашел заднюю дверь конторы. В залитом ярким светом фонаря переулке он был как на ладони. Пришлось немного повозиться и через пару минут фонарь погас.
Как он и ожидал, задняя дверь конторы было оснащена сигнализацией. С этим Кроукер тоже знал как справиться. Найдя распределительный щит, он осторожно открыл его металлическую дверцу. Убедившись, что сигнализация подключена к телефонному кабелю, он перекусил его стальными когтями.
Потом быстрым и осторожным движением он открыл замок задней двери и проскользнул в помещение конторы. Там было темно и сыро, пахло плесенью и старой пылью. Время от времени по стенам пробегал свет фар проезжавших мимо автомобилей.
Пригнувшись, Кроукер поднырнул под длинную стойку, очутившись таким образом на служебной территории. На полках позади стола он обнаружил пыльную банку из-под джема и кое-какие старые мелкие сувениры. На самой нижней полке лежали старый, изъеденный молью женский свитер, стершаяся пилка для ногтей, несколько флакончиков невероятно яркого лака для ногтей и маленький складной зонтик.
Кроукер уже собирался включить компьютер, но что-то остановило его, он почувствовал, что от компьютера исходит тепло. Он бросил взгляд на часы — двадцать минут восьмого. Вонда сказала, что контора закрывается ровно в половине седьмого. Значит, компьютер должен был давно остыть.
Помедлив несколько секунд, он все же включил компьютер и тут же понял, почему он был теплым. Программное обеспечение было на месте, но оно было девственно чистым, как в день, когда его установили, — ни одного файла, ни одной директории. Все, абсолютно все было тщательно стерто из памяти. Судя по тому, что компьютер был еще теплым, это было сделано не позднее, чем пятнадцать минут назад.
Он просмотрел дискеты, которые нашел в ящике стола, заранее зная, что не найдет ничего. Тот, кто стер всю информацию с жесткого диска, наверняка уничтожил дубликаты на гибких дисках.
И тут он наткнулся на Вонду, вернее, на то, что от нее осталось. На полке лежала ее голова, отрезанная весьма умело и аккуратно, как и у Сони. Она смотрела на него с полки, словно тоже была сувениром. Все вокруг было залито кровью.
Кроукер сел на пол, словно получил сильный удар в живот. Тяжело дыша, он пытался восстановить трезвость мысли и хладнокровие. На мгновение он закрыл глаза. До его слуха доносился лишь отдаленный шум уличного движения, и ни единого звука человеческого голоса или собачьего лая.
Открыв глаза, Кроукер заставил себя посмотреть на голову Вонды, и у него опять перехватило дыхание. Он протер глаза, но это был не обман зрения и не галлюцинация — между зубами была вставлена трехдюймовая дискета. Приблизившись, Кроукер увидел на ней наклейку.
«Не это ли ты ищешь, детектив?» — было написано на ней.
Он попытался вытащить дискету, но потянул слишком сильно, и голова упала ему на руки. Возможно, в другое время он бы посмеялся над абсурдностью ситуации, но теперь ему было слишком страшно. Вот где был настоящий сюрреализм — обеими руками он держал голову Вонды, широко раскрытые глаза молили его о помощи, а посередине лба кровью был нарисован уже знакомый ему символ — точка внутри квадрата.
Братья Бонита.
Вид мертвой головы с зажатой в зубах дискетой был так дик, что Кроукер на миг потерял ощущение реальности.
"Так не бывает, так не может быть! — подумал он. — Вот сейчас мимо меня пробежит Белый Кролик, бормоча на ходу: «Я опаздываю, опаздываю на очень важную встречу! Нет времени здороваться, нет времени прощаться! Я опаздываю, опаздываю, опаздываю!»
Осторожным движением стальных когтей он извлек дискету изо рта Вонды, положил ее в карман и, взяв голову девушки за светлые кудряшки, водрузил на прежнее место на полке. И тут он застыл на месте. Ему что-то послышалось — не то осторожные шаги, не то шорох одежды. Кто-то был здесь, рядом с ним! И это, конечно, был не Белый Кролик с карманными часами, а иное, страшное и опасное двуногое существо.
Антонио или Хейтор?
Кровь пульсировала у него в висках, мешая сосредоточиться на звуках. «Подожди, — сказал он сам себе. — Просто жди и слушай!»
По улице проехала машина. Комната на миг озарилась призрачным светом фар и снова погрузилась в темноту.
Машина остановилась совсем неподалеку. До Кроукера донеслись чьи-то голоса, хлопнула дверца, затем снова взревел мотор.
И тут Кроукер снова услышал этот странный звук! Он резко обернулся, но в наступившей темноте не различил ничего подозрительного. Потом он услышал тихий звук падающих капель и подумал, что это, наверное, капает с полки кровь Вонды. Краем глаза он вдруг заметил какой-то металлический отблеск. Кто-то двигался в дальнем углу помещения. Именно этот кто-то убил Вонду, потом стер информацию из памяти компьютера, оставив ему задиристую записку. И этот кто-то, несомненно, знает Кроукера, и знает, что он сейчас здесь, в конторе.
Так кто же? Антонио или Хейтор? Впрочем, какое это имело значение?
И тут он услышал грохот разбитого стекла и понял, что времени на раздумье у него больше не осталось. Он перепрыгнул стойку и пригнувшись бросился через комнату. Он высунулся в разбитое окно, снаружи доносился шум мощного двигателя. Но Кроукер услышал и другой звук — низкий и пульсирующий... генератор!
Стараясь не пораниться острыми осколками, Кроукер выбрался через окно в переулок. Выглянув из-за угла, он увидел отъезжающий на большой скорости белый автофургон. Кроукер со всех ног бросился вслед за ним, на ходу пытаясь разобрать буквы и цифры на номерном знаке.
Перед поворотом на шоссе фургон притормозил, и Кроукер понял, что лучшего момента уже не будет. Он изо всех сил прыгнул вперед, биомеханические пальцы царапнули по заднему бамперу, сдирая краску и пластик, и уцепились за какой-то выступ.
Кроукер попытался подтянуть ноги, но тут автофургон рванул вперед, и он больно ударился о бетонное покрытие коленом и бедром. Правой рукой он безуспешно пытался нащупать хоть какую-нибудь выемку на бампере, за которую можно было бы ухватиться. Тем временем фургон снова резко затормозил, пропуская полицейскую машину, и Кроукер понял, что при следующем рывке он неминуемо свалится. Он стал изо всех сил подтягивать тело на бампер, и ему уже удалось закинуть одну ногу, но тут снова взревел двигатель, и автофургон на большой скорости резко свернул направо, выезжая на шоссе.