— Я сам сделаю все, что надо! — злобно выпалил Хейтор. — Я не собираюсь стоять в стороне, как никчемный лопух, когда другие охотятся!
Кроукер из последних сил старался дотянуться пальцами до камня духов. Наконец, один за другим, они обвились вокруг подарка Бенни, и тут же Кроукер ощутил знакомое тепло, волнами разлившееся по телу. И паралич отступил.
Хейтор состроил хитрую гримасу.
— Возможно, мой брат хочет предсказать тебе судьбу? Но это запрещено хета-и! Впрочем, может быть, он хочет рассказать тебе, как самые близкие люди предадут тебя? Этим нас не удивишь, мы знаем грязные тайны человеческой души.
Кроукер крепче сжал камень духов.
— Антонио говорит, что именно знание этих тайн и сделало нас такими, какие мы есть теперь. Ну и что?! Матерь Божья, жизнь — это одна большая игра. Либо играй, либо умирай — третьего не дано! Проиграешь — умрешь, выиграешь — получишь шанс играть завтра снова! Вот законы, которые управляют этим миром! Для нас с братом существуют только они! А теперь и ты должен подчиняться этим законам, ты понял?
— Конечно, Хейтор, я отлично тебя понял.
С этими словами он изо всех сил ударил Хейтора в плоский мускулистый живот кулаком, в котором был зажат камень духов.
Янтарные глаза Хейтора широко раскрылись от изумления, его губы задвигались, но он не издал ни звука. Следующим ударом Кроукер повалил его на пол и рубанул ладонью по ключице. Потом он метнулся к двери и схватился за ручку.
Это было ошибкой.
Хейтор набросился на него сзади, и они оба с такой силой ударились о дверное стекло, что разнесли его вдребезги. Сцепившись в клубок, они вылетели во внутренний двор дома и скатились прямо в бассейн.
Кроукер сразу ушел под воду. Она была мелкой и прозрачной. На мгновение он вспомнил о видении Дженни — труп, плывущий лицом вниз по мелководью. Неужели настал его смертный час?
Он увидел светлое брюхо пластикового аллигатора и, оттолкнув его в сторону, всплыл на поверхность. Хейтор снова стал топить его, шлепая по спине, словно непослушного пса. В отчаянии Кроукер наугад ударил его своей биомеханической рукой и попал прямо в челюсть. Вырвавшись из ослабевших рук Хейтора, он всплыл на поверхность, жадно глотая воздух.
— Эй ты, кретин, где ты взял камень духов? — догадался Хейтор. — Отдай его мне! — В его руке зловеще сверкнул скальпель. — Не думай, что какой-то камень сможет меня остановить!
Кроукер вспомнил свой недавний разговор с Россом Дарлингом, когда они просматривали секретные файлы АКСК по нераскрытым преступлениям. Тогда Кроукер сказал, что убийца, похоже, не пользовался пилой, а перерезал позвоночник одним скальпелем, для чего нужна нечеловеческая сила. Похоже, он оказался абсолютно прав.
Хейтор продолжал размахивать скальпелем.
— Он ведь не твой! Отдай его мне, а не то я отрежу тебе и другую руку! Чик — и руки как не бывало!
— Ну нет! — Кроукер намеренно говорил громко и отчетливо. — Ты не имеешь права им владеть! Этот камень принадлежал Хумаите!
Воспользовавшись секундным замешательством Хейтора, Кроукер ударил его по переносице. Из носа хлынула кровь, и Хейтор инстинктивно отшатнулся, издавая странные булькающие звуки. Кроукер рванулся прочь от него. Наполовину ослепший от боли и крови Хейтор бросился на него сзади. Кроукер ударил его по ребрам. Хейтор застонал и ушел под воду. Кроукер из всех сил поплыл к краю бассейна, оттолкнув от себя некстати оказавшегося рядом пластикового аллигатора. Обернувшись, он увидел, что Хейтор плывет к нему под водой, изгибаясь всем своим сильным телом.
Казалось, он вовсе не замечал разбитого носа, кровь из которого расплывалась по воде причудливыми узорами. Зловеще ухмыляясь, он вынырнул из воды, держа в руке скальпель. Схватив аллигатора, Кроукер резким движением насадил его прямо на скальпель. Лезвие вонзилось в пластиковое тело и застряло в нем.
Розовая от крови вода стекала по лицу Хейтора.
— Сеньор предоставил мне возможность отлично поохотиться! Я очень люблю умных и ловких противников!
— Неужели тебе не больно, Хейтор, ведь у тебя сломан нос!
Хейтор сплюнул кровь.
— Мы боготворим боль, мы всегда ей рады. Она лишний раз подтверждает всю значимость охоты. Когда мы чувствуем боль, мы знаем, что живы! — Он выдернул скальпель из обмякшего аллигатора и двинулся на Кроукера.
— Надеешься помешать мне завладеть твоим протезом?
Кроукер держал перед собой камень духов.
— Давай, Хейтор, посмотрим, как у тебя это получится!
Хейтор остановился и поглядел Кроукеру в глаза, лениво поигрывая скальпелем.
Кроукер шагнул вперед, все так же держа в вытянутой руке камень духов, и Хейтор невольно отступил. Невыразимая ненависть исказила его красивое лицо.
— Я это тебе припомню, — злобно прошипел он, пятясь к краю бассейна. — Не сейчас, но очень скоро...
Молча выбравшись из бассейна, он бесшумно пересек внутренний двор и исчез из виду.
Кроукер облегчено вздохнул и откинулся назад в воду. У него пересохла глотка, от избытка адреналина в крови слегка подташнивало. Кровь Хейтора расплывалась по воде широкими пятнами. Застонав от омерзения, он выбрался из бассейна, рухнул на кафельный бортик и закрыл глаза. Каждая новая стычка с братьями Бонита забирала у него все больше сил. Интересно, какой будет следующая встреча с ними? Сейчас ему вовсе не хотелось думать об этом, и он стал думать о Дженни...
Немного отдышавшись, он поднялся и, прихватив пару больших пляжных полотенец, направился к своей машине. Расстелив их на сиденье, Кроукер уселся за руль.
Он достал сотовый телефон и набрал номер Дженни, моля Бога, чтобы она оказалась на месте, а не в операционной.
— Алло?
Услышав ее голос, Кроукер облегченно вздохнул.
— Дженни, это я, Лью. Послушай, у меня слишком мало времени, поэтому не задавай лишних вопросов, просто послушай меня. У меня появились интересные новости относительно Стански.
— Слушаю тебя внимательно.
— Я видел копию медицинской карты Рейчел.
— Но как тебе...
— Это не имеет значения. Важно то, что ему было прекрасно известно, что у Рейчел от рождения только одна почка. В сентябре прошлого года он делал рентгеновское исследование, результаты которого тщательно зафиксировал в карте. К тому же оказалось, что его пациентками были две молодые женщины, которые потом были жестоко убиты и тела которых, по моему подозрению, были использованы в качестве источников донорских органов.
Он услышал, как на том конце ахнула Дженни.
— Но ведь одного этого...
— Недостаточно. Я знаю. Но Стански зачем-то проводил анализы на определение их типа лимфоантигенов. Обе молодые женщины были абсолютно здоровы, и проводить такие анализы было совершенно незачем, если только...
— Если только не было необходимости подобрать еще при жизни реципиента их органов, — тихо закончила за него фразу Дженни.
— Значит, ты поняла мою мысль? — спросил Кроукер. — Представь себе, что ты занимаешься «добычей» донорских органов. Что для тебя самое главное в этом деле?
— Достать здоровые тела.
— Предположим, эта проблема уже решена.
— Тогда, — Кроукер понял, что ее даже передернуло от отвращения, — тогда главное — время. Необходимо определить тип лимфоантигенов донора и реципиента, чтобы знать, кому какой орган подходит.
— Правильно. А если ты имеешь всю необходимую информацию еще до того, как жертва будет убита?
— О, Лью, скажи, что ты шутишь... Это слишком страшно, чтобы быть правдой.
— У меня есть все основания подозревать, что дело обстоит именно так. Наш друг, доктор Стански, участвует в «добыче» человеческих органов в качестве разведчика. В соответствии с потребностями черного рынка он подбирает среди своих пациентов потенциальных доноров, иначе говоря, жертв.
На другом конце воцарилось молчание. Кроукер слышал учащенное дыхание Дженни.
— Лью, Стански делал анализ на определение типа лимфоантигенов Рейчел?
— Да. А1:52, А2:56, В1:30... — Кроукер по памяти перечислил результаты теста.
— Боже! Это действительно ее показатели! — воскликнула Дженни. — Но зачем Стански понадобилось делать этот тест? Не мог же он заранее знать, что Рейчел понадобится пересадка почки!