— Я знаю этот корабль! — Вдруг заявила она, и в ее голосе прозвучало что-то такое, что заставило всех окружающих людей сделать стойку и насторожить уши. — Это же «Чайка», та самая! Я несколько раз видела ее, когда еще жила в Хиим’кии.
— Чайка, чайка, чайка, — зашелестела толпа, и шеи у всех присутствующих на набережной, словно бы сделав над собой некое невероятное усилие, вдруг вытянулись едва ли не вдвое. Еще бы — «Чайка» — была кораблем, о чьей роскоши, скорости, и даже успехах на военном поприще, ходило еще больше легенд, чем о ее знаменитой хозяйке.
— А вдруг…, — мечтательно проговорила Неевия, — на нем приплыла сама Одивия Ваксай? …А что? — если благородный оу Готор Готор мог внезапно появиться откуда ни возьмись, то почему бы и самой невесте сатрапа вдруг не объявиться, как ни в чем не бывало? …Помню, это было когда они в первый раз посещали Сатрапию… Мы с сестрой вот так же стояли в толпе и смотрели на караван с сокровищами, проезжавший через Хиим’кии. Но Одивию Ваксай тогда так и не рассмотрели. Да и не знали еще мы тогда про нее, — она ведь еще не была невестой сатрапа. …Говорят…, — Неевия мечтательно и чуть завистливо вздохнула. — Это женщина неземной красоты!
— Да не, ничего такого — обычная женщина. — Желая сказать что-то приятное жене, ляпнул Рожков. — Ты у меня намного красивее. — Она, в общем-то тоже приятна на вид, особенно когда улыбается так, знаешь, по-доброму, а не как обычно… Только бывает это нечасто… — И тут он осекся, догадавшись, по загоревшимся глазам женушки, что опять сказанул что-то не то.
— Так ты ее видел? Ты с ней знаком? Где? Когда? Почему раньше мне не говорил?
…Обычно люди не умеют двигать ушами. Но похоже, зевак острова Гриит, это правило никак не касалось. Рожков просто-таки почувствовал, как несколько сотен пар ушей, одновременно развернулись в его сторону, даже создав некое атмосферное завихрение. И одновременно с этим земная и небесная сферы содрогнулись, когда в небесной канцелярии в его личном деле поставили очередной штамп — «Прокол».
— Э-э-э… А-а-а-а… Тут, видишь ли такое дело… О! Гляди, с «Чайки» спускают шлюпку! Кажется, сейчас мы увидим кто же все-таки прибыл на ней.
— Там, на палубе дама…, в платье… — Едва ли не крикнул штурман, как все моряки обладавший превосходным зрением.
— Было бы странно, будь она вообще без платья. — Попытался пошутить Рожков, понявший вдруг, насколько скользкая и опасная вся эта тема с дамами.
— Но кто же это может быть? — Не поддержала на этот раз его шутки Неевия, обычно очень старательно смеявшаяся над остротами мужа. — Неужели я права?!
— Хм… — Пробормотал Рожков себе под нос. — Шлюпка ведь пристанет где-нибудь напротив большой цветочной лестницы?
— Да уж не у рыбных причалов. — Иронично ответил на это штурман, услышавший его бормотание, поскольку стоял уже с ним буквально плечом к плечу..
— Ты прав! — Категорично заявила женушка, которая тоже услышала слова мужа, но поняла их совершенно по своему. — Ты должен ее встретить. Ей будет приятно, прибыв на наш остров, увидеть тут знакомое лицо. — …И огляделась вокруг с победным видом, дескать — «Нате вот! Какой у меня муж. Съели?»
…Вообще-то, Рожков планировал держаться подальше от места предполагаемой высадки. Как любой нерадивый ученик, пытается держаться подальше от строгой училки, каковой Одивия Дрисуновна Ваксай и была для него. Этот образ — въедливой, строгой и вредной училки… То ли эта Одивия так ему соответствовала, то ли он так прекрасно лег на характер сей дамы… Насколько помнил Рожков, ее лекции всегда были безумно интересны, в первую очередь — подробнейшим знанием предмета и какой-то фактурностью описываемых явлений и событий. Обычно абстрактный тогда еще для них образ Земли-2, тут можно было разве что не пощупать руками и не попробовать на вкус, настолько ярко и выпукло Одивия Дрисуновна его описывала. Но не дай бог, было попасться ей на незнании предмета или невыученном материале — измотает издевками и язвительными замечаниями. Причем тут ее грубость доходила почти до беспредельных масштабов — так издеваться над новобранцами, постеснялся бы и матерый сержантище из учебки. …Впрочем…, — только сейчас сообразил Рожков, — она же выросла в мире, где про права учеников и ювенальную юстицию и слыхом не слыхивали. Осталось благодарить судьбу, что ей учеников пороть не разрешили. Хотя…, Рожков пару раз попадал под шквальный огонь ее холодного гнева. — Честное слово, лучше бы выпорола или морду набила, чем терпеть все эти язвительные замечания о своем уме, способностях и жизненных перспективах… Неудивительно, что несмотря на то, что Одивия Дрисуновна по возрасту была едва ли не ровесницей большинству своих студентов — никто из них и помыслить не мог о том чтобы приударить за молодой и не лишенной приятности девушкой. …Но теперь приходилось соответствовать, заявленной программе жены. И Рожков, мысленно печально вздохнув, направился на встречу судьбе. …И как-то так получилось, что за ним потащилась и вся толпа зевак.