— Хм... Благодарю за то, что поделились со мной своим бесценным опытом. — Заметив, что выпитое спиртное наконец подействовало на оу Каба сделав его речь бесзвязанной, а глаза мутными, прервал его Игиир. — Однако, к сожалению я вынужден вас покинуть, ибо комендант оу Гоор, изволил пригласить меня к себе на обед… Сами понимаете — надо поддерживать связи с военными. От них тут многое зависит.
— Старый упырь Баар? — Пробормотал оу Каб. — От него тебе пользы не будет…
— Ну, может быть хоть какие‑то сведения о караванах?..
— Этот старый дурак, способен думать только о том как пристроить своих дочек… Ты кстати, не вздумай там... оу Гоор, такой же нищий вечный лейтенант, как и я — вечный полусотник. За ними приданного — только пара бабкиных платьев, десяток овец, да горстка медных грошей. Ты хороший парень, и умеешь уважить старого ветерана. Так что я тебе сам помогу… — насчет караванов. Пойдешь в мясные ряды. Найдешь там лавку Фиба Суслика. Скажешь ему, что ты от меня. Этот пройдоха знает все, что происходит в городе. Не вздумай ему платить! Никому не надо платить. А то народишко испортится. Когда ты закончишь тут дела — подойдешь ко мне, я тебе сам скажу, кому и сколько надо сунуть монеток. Ты мне отдашь, а я уж сам и суну! …А бумагу на расходы, мы тебе справим такую, что и комар носа не подточит! Закажи еще кувшин, и иди. — Оу Куб пьяно подмигнул оу Наугхо, дождался новой порции пойла, и кажется полностью забыл о его существовании.
Как и ожидал оу Наугхо — дочек у коменданта оказалось целых три. И целых три часа, пришлось их развлекать игрой в светское общество, после вполне сытного, хотя и не блиставшего особыми изысками обеда.
Нет. Кабы не лежащее на душе горящими углями невыполненное задание, — пожалуй Игиир и сам бы счел эту игру не лишенной приятности. И он сам, да и эти девицы, свои знания о светской жизни почерпнули из дешевых романов, да доносившихся из высших сфер до простонародья слухов и сплетен. Так что играли они вполне на равных, и все достаточно четко осознавали, — это всего лишь игра, что позволяло избегать неловких моментов. Да и сами девицы не были лишены женской привлекательности, особенно для человека, не видевшего молодой женщины благородного происхождения, уже почти полгода. А их слишком явное желание понравиться и произвести впечатление на потенциального жениха, не могло не льстить самолюбию еще достаточно юного офицера. — Увы, но роль завидного жениха, выпадала ему не часто.
Но когда оу Игиир начал ловить себя на мысли, что уже начал оценивать стоимость домашней обстановки и размеры предполагаемого состояния будущего тестя… — он понял что надо срочно бежать из этого дома… Тем более, что оу Каб оказался полностью прав — комендант любую попытку заговорить о деле, сводил к разговору о своем городском доме, небольшой усадебке (кажется — обычный огород) за городской чертой, и конечно же — ненаглядным дочерям.
Когда же он смог наконец выбраться из этой обители гостеприимства — солнце уже начало клониться к закату. Оу Игиир Наугхо готов был скрипеть зубами от злости и досады — Фактически — целый день был потрачен впустую, на бюрократию, бессмысленные разговоры, пьянку и еду. Оставалось только надеяться, что его подчиненные провели этот день более продуктивно. Впрочем — для него, пожалуй, тоже еще не все было потерянно — оставалось время сходить на рынок, и разыскать там пресловутого Фиба Суслика. Может удастся хотя бы расспросить его об обстановке в городе, и набросать общие черты плана поиска таинственного чужака.
Мясные ряды… — попахивали, привлекая к себе легионы мушиного войска. Народу тут уже было немного. — Большинство покупателей, успели закупиться свежей убоинкой еще до обеда, попутно приобретя вволю солонины, копченостей и колбас. И сейчас, лишь редкие посетители бродили между рядами, вяло ковыряясь в выставленном на прилавки товаре. А хозяева лавок уже понемногу начинали прибираться в своих владениях готовясь к закрытию, так что разыскать Фиба Суслика не стало большой сложностью. Первый же попавшийся мальчишка–прислужник, вызвался довести десятника до нужной тому лавки, за мелкую монетку.
— Фиб Суслик? — Дождавшись, когда любопытно таращащий уши мальчишка уберется прочь, спросил оу Наугхо.
— Да… Чего изволит ваша милость? Вот прекрасные…
— Оставь это. Меня прислал к тебе оу Тааниир Каб.
Услышав это, Фиб, чем‑то и правда напоминающий зверька, имя которого носил его род, ссутулился, испуганно огляделся по сторонам, и едва ли не зашипел на оу Наугхо.
— Сударь... Зачем же так громко?
— Если я буду шептать тебе на ушко, это будет выглядеть еще подозрительнее. — Усмехнулся в ответ Игиир. — А полусотник оу Каб, мог послать меня к тебе и за твоим чудесным, хоть и вонючим товаром… Он же у тебя регулярно покупает?
— И все же сударь… — Чуть успокоившись, заметил Фиб. — Не стоит слишком привлекать к себе внимание. У нас тут маленький городок, и слухи расходятся мгновенно.
— Тогда расскажи мне, что ты слышал о караванах, пришедших в город за последние две недели?
— Я могу навести справки, ваша милость, но придется кое–кому заплатить…
— Оу Каб сказал мне не давать тебе ни гроша.
— Хм... Это жестоко сударь… Впрочем как скажете. Насколько я знаю, за последние две недели Лооригу посетило… — десять… — э–э–э нет — одиннадцать, да — ровно одиннадцать караванов.
— Немало…
— Сезон, сударь. Одни купцы спешат на юг, где началась уборка урожая. Другие — в горы, на ежегодные ярмарки. Есть и те, что идут на север — закупать у лесовиков мед и шкуры. Опять же — те кто ходит в Валаклаву, торопятся перейти перевалы, пока их не засыпало снегом. Какие интересуют вас?
— Те что пришли с северо–запада, по овечьей тропе.
— Таких сударь будет... Э–э–э… — четыре… — нет… — впрочем — да — четыре! Это тех что пришли со стороны Кредона. Есть еще парочка, что возвращались с гор, они тоже частенько заступают на овечью тропу… Вы кого изволите ловить — шпионов, или контрабандистов?
— Те, что пришли из Кредона… — Проигнорировав вопрос Фиба, едва ли не рявкнул Игиир, уставший за сегодняшний день от пустопорожней болтовни. — Расскажи подробнее — когда, сколько народа, кто главный караванщик, где остановились, если уже ушли, то куда?
— Первый, сударь, был аккурат тринадцать дней назад. Большой караван. Три дюжины верблюдов и с десяток коняшек. Хозяин — Каагий Уун — человек известный. Он через Лоориг раза четыре за год проходит, а останавливается всегда у папаши Мстоя — самый большой караван–сарай в Лоориге. Ходит он обычно в горы. Туда везет ткани, стекло и всякое барахло для обмена. А оттуда — медь и самоцветы… Подрабатывает и контрабандой, слегка... Так, по мелочи — оружие, порох для горцев, пыльцу забвения для удихов, ну да этим все караванщики балуются. Пробыл в городе четыре дня, продал тут партию зеркал купцу Жооги Южанину, отдохнул, порадовал местных шлюх, закупил харчей, и ушел дальше, к горам.
Второй караван пришел... Да. Где‑то через пару дней, после того как Уун ушел. Караванчик так себе — одно название — пять верблюдов всего. Караванщика не знаю, но он из наших, из степняков. Товар — кажется овечья шерсть, шкуры, рога и копыта. — Наверное какой‑то род решил расторговаться раньше времени. Такое бывает, коли им на зимовье далеко кочевать. Если надо, то подробнее можно порасспросить перекупщиков на постоялых дворах. Обычно такие мелкие торгаши, на рынок даже не суются. Останавливался он… — вот врать не буду — точно не знаю. Скорее где‑нибудь на восточной стороне, там подешевле будет, и степняки обычно там и останавливаются. Когда ушли — тоже не ведаю. Но кажется на день Неупокоившихся Душ, их в городе уже не было.