Лобов же за прошедшие годы обнес участок высоким забором (как же в России без забора-то?), подремонтировал здание и завез туда кое-какое оборудование, превратив, таким образом, бывший заводской профилакторий в весьма приличный реабилитационный центр, пригодный и для работы со слиперами, и для их реабилитации, и для проживания полутора десятков человек. Одна беда – находилась вся эта прелесть далековато от Москвы. Каждый день туда не наездишься, вот и приходилось использовать для работы лабораторию на «Микродвигателе». Но случай с Ракитиным был исключительным: сорок два дня – это вам не шутки. Здесь восстановлением работоспособности организма необходимо заниматься со всей серьезностью. Собственно, именно для таких случаев Лобов и готовил свою загородную базу.
К восстановительным процедурам Сашка приступил охотно, не отлынивая и не сачкуя. В бассейн бултыхнулся сразу же после переезда, на второй день начал передвигаться без посторонней помощи, на третий – стал работать с утяжелениями, на четвертый – уже ходил как ни в чем не бывало на пятый – пробежал первый кросс, а ровно через неделю доложил Лобову, что готов к новому заданию.
Вера, страхуясь, требовала продолжить восстановление еще хотя бы недельку, но в глубине души была согласна с Сашкой – он уже был в форме, которая позволит ему выдержать еще не один десяток суток в слиперском полете. Каждый человек, говорят, обязательно талантлив, но только каждый по-своему. Надо лишь обнаружить этот талант и дать ему раскрыться. Талант же Саши Ракитина заключался в его здоровье. Он был талантливо здоров. Был ли этот талант врожденным либо благоприобретенным, Вера не знала, но в том, что более здоровых людей ей еще встречать не приходилось, она была уверена. Да и с интеллектом после задания у него все было в полном порядке. Контрольные тесты он выполнил даже лучше, чем до погружения в слиперский полет. Создавалось такое впечатление, что за прошедшие сорок два дня полета он получил такой опыт, благодаря которому мыслить стал быстрее, четче и, если можно так выразиться, эффективнее. Так что на работе мозга полет сказался самым положительным образом.
И конечно же прошедшая неделя была заполнена не только физическими упражнениями и восстановительными процедурами, но и регулярными беседами с Лобовым. Сашка самым подробнейшим образом рассказал ему о своем пребывании в четырнадцатом веке и контактах с Некоматом-Рыбасом и его людьми. Особенно тщательно они разбирали Сашкину беседу с Кихтенко, а также сведения, полученные в ходе этой беседы. Учитывая, что закончилась эта беседа бегством Кихтенко, Лобов взвешивал и многократно оценивал каждую крупицу информации, полученную от него. Что здесь правда, а что наглая и бессовестная ложь?
– В конце концов, – заключил Лобов, – мы теперь знаем главное: они смертны. Ты это убедительно доказал. Биджамов, который умер у вас под пытками…
– Гм, – смущенно хмыкнул Сашка.
– Давай без сантиментов, – спокойно предложил Лобов. – И без ложной стыдливости. Они с нами не цацкаются. Еще десять – двадцать лет, и мы навсегда потеряем свою страну. Так вот… Биджамов умер и здесь, в двадцать первом веке. Больше ни в какой новой роли, ни с какой новой легендой он не появлялся. Я это дело специально отслеживал. К сожалению, тех двоих, загримированных под Некомата, которых ты не сумел идентифицировать, и я не отследил. Кстати, возвращаясь к показаниям Кихтенко… Он тебе сообщил, что выбросило их к нам в количестве одиннадцати душ, вернее, «рыбасоидов».
– «Рыбасоидов»? – удивился Сашка.
– Да, мы их так теперь называем. Ну не называть же их людьми! Да… Здесь он однозначно соврал. Одиннадцать, включая Рыбаса-Некомата – это руководство. Теперь, исключая Биджамова, их десять. Рядовых же «рыбасоидов» на сегодняшний день – четыреста двадцать восемь. Кстати, за последний месяц их количество увеличилось на семьдесят восемь… единиц. Похоже, на нашу активность в прошлом они решили ответить интенсификацией своей подрывной деятельности в настоящем. Во всяком случае, в последнее время их количество катастрофически быстро стало расти. Информация на них собрана у меня в отдельном файле. С их фотографиями, кстати. Потом ознакомишься, чтобы запомнить их физиономии. Тогда у нас уже не будет проколов с «неопознанными».