Я могла потушить спичку, но не потушила ее. Я слишком возненавидела человека, чтобы пожалеть зверя.
Кладовая горела, собака уже не скулила, лаяла и рычала, билась в двери, а я, сжав зубы, плыла и плыла далеко–далеко… — Вера обняла меня. — Как ты думаешь, я куда–нибудь приплыла? Или осталась там: на берегу моря под камнем, под которым вижу сон про то, что со мною могло быть, если бы я осталась жить?.. Я живая, Вера?.. Я с тех пор чувствую себя так, как будто не живу, а все откладываю жизнь на потом. А куда ее можно отложить? Как?..
Везде сплошь одно и то же.
— Живая, — погладила я ее по волосам. — А Кит?..
— Что — Кит?
— Кит сгорел?
— Нет. В тот раз он ночевал не в кладовой, а в доме. Как чуял что–то. Только собаку почему–то на ночь в кладовой запер. Его судили потом за то, что сжег собаку. Он признался, наговорил на себя, что это он сжег. Хоть и видел, что это я… Уже отплывая, я увидела его в окне. Всего белого в белом нижнем белье… И я была в белом, порванном им, платьице. Наверно, он подумал, что я призрак, что меня с того света за ним послали — и поседел. На суде его признали больным и отправили в больницу. Живет там где–то, сказочник…
Вера по–детски шмыгнула носом… Как будто не душу ей искалечили, а конфету с елки не дали.
— Так его судили только за то, что собаку сжег?
— А за что еще?.. Я ничего никому не сказала. Ни отцу, ни матери ни в чем не призналась. А они ничего не заметили, кроме того, что платьице на мне порвано. Хоть и говорили, что любят меня. Я промолчала и про Кита, и про собаку, потому что думала: если болит у тебя, зачем, чтоб еще у кого–то болело? Тебе от этого меньше больно не будет… А ты бы о своем сказала?
— Не сказала бы… У меня родители были… Такие…
— Так и у меня такие… Поэтому и не сказала.
— А мне говоришь, потому что я не такая?
— Нет… Потому что ты, как я. — Вера прижалась грудью к груди. — Ты чувствуешь это?
— Что — это?
— Что ты, как я. И не потому, что мы внешне похожи. Просто ты, как я. А я, как ты. Одно и то же. Почти.
Все мы на этом свете почти одно и то же. А на том — тем более.
Мне жалко стало не только себя, Веру, но и ее, Веру, и Асвер с рукой искалеченной, и Насту с искалеченной душой, и всех…
— Бедная ты моя…
— И ты моя бедная…
Ей тоже, наверно, стало жаль не только себя, Веру, но и меня, Веру, и всех…
— Почему я бедная?.. Я не бедная…
— А я почему бедная?.. И я не бедная…
— Как это не бедная, если живешь там, где насилуют, калечат…
— Это ты живешь тут, где насилуют, калечат…
— Но у нас же не все и не всех…
— И у нас же не все и не всех…
— Но ведь калечат… Друг друга калечат…
— Калечат…
— И женщин насилуют…
— Насилуют…
— И котов убивают…
— И котов убивают…
— Калечат, насилуют, убивают…
— Калечат, насилуют, убивают…
— Тут и там…
— Там и тут…
Вера села, обняв колени.
— Так какая разница?.. Какая разница, если никакой?..
Я тоже села, обняла колени.
— Получается, что нет разницы…
Мы долго сидели, обняв колени, и смотрели друг на друга, жалея себя и всех, смотрели и молчали так, как будто о том, что и у нас, и у всех было и будет, мы знали, и из–за этого мне вдруг стало неуютно, мне перехотелось все, что было и будет, знать и я спросила:
— Ты с каким предложением приехала?
— Ни с каким… Нет никакой разницы и нет никаких предложений… Какие тут могут быть предложения?..
— Какие–то же могут быть… Хоть одно…
— Ой!.. — тряхнула Вера головой, как будто выбрасывала из нее все, что помнила и знала наперед. — Есть! Такая, что описаешься!.. — Она аж пискнула, так ей то, что придумала, самой, похоже, нравилось. — Этой весной в Европе две королевские свадьбы. Одна в Копенгагене, другая в Мадриде. Я приглашена на обе, без меня в Европе давно уже ничего не происходит. Так на одну поеду я, а на другую — ты! Сама выбирай, на какую.
— Ой…
— Что «ой»? Описалась?..
Она меня рассмешила, я стала смеяться, она тоже, мы смеялись и, обнявшись, катались на кровати.
— И что я… и что я там буду делать?..
— С королями есть и пить…»
— С королями есть и пить?..
— Да, ты когда–нибудь пила с королями?..
— Нет, не пила… Со всеми пила, а с королями… прости, с королями, нет…
— Так выпьешь… И репортаж проведешь…
— Какой репортаж?..