— Давай все до конца.
Прекрасный выдержанный бренди обжег горло, у нее перехватило дыхание, но Лука оказался прав: напиток помог и дышать скоро стало легче.
Склонившись над Эми, он не отрывал от нее взгляда. Наконец она заговорила дрожащим голосом.
— Анджела? Где она?
— Не знаю. Сначала, по-моему пошла наверх, а потом я слышал, как отъехала машина, так что она, вероятно, решила проветриться и успокоиться.
— О, Лука…
Губы ее затряслись, и он, покачав головой, взял Эми на руки и, вынеся через стеклянную дверь на примыкающую к дому террасу, осторожно усадил в плетеный шезлонг.
— Все кончилось, любовь моя, и никогда больше не повторится. Мы справимся с этим вместе… если ты простишь меня.
— Простить тебя? — На мгновение, всего на одно мгновение Эми показалось, что он сейчас признается в том, что действительно имел связь с Франческой, но затем, собравшись с мыслями, она упрекнула себя за подобное подозрение. Больше она никогда не будет сомневаться в нем и должна сказать ему об этом. — Простить тебя? О, Лука, совсем наоборот. Я так виновата…
— Нет! — горячо воскликнул Лука. Он вновь склонился над ней, и Эми увидела, как лицо его сморщилось, словно от боли. — Я должен был понять, что ты не могла поверить обыкновенной сплетне, что это было нечто большее. Но тогда я мог думать только о месяцах нашей разлуки, о том, что ты смогла, живя в Англии, обходиться без меня. Эти мысли на время затмили мой рассудок, но, как видишь, я без тебя обойтись не смог…
— Я тоже не могу жить без тебя, просто не могу. Там я просто существовала…
— Я люблю тебя, Эми, — тихо сказал он. — Всегда любил и буду любить вечно. Что бы ты ни сказала, что бы ни сделала, моя любовь к тебе не уменьшится. Ты смысл моей жизни, ее сердцевина. Без тебя мне ничто не мило. Можешь ли ты понять это, поверить моим словам? — Он заглянул в ее наполненные слезами глаза. — Ты веришь этому?
— Да. — Она действительно наконец-то поверила!
— Не знаю, почему мы должны были пройти через все эти испытания — смерть До-менико и месяцы разлуки, — но это только усилило мою любовь. И когда я увидел твое лицо во время разговора с Анджелой…
— Не будем об этом. — Она любовно отвела с его лба упавшую прядь волос. Ему, должно быть, гораздо труднее, чем ей. Ведь Анджела — его сестра. — Не понимаю одного — как ты догадался, что я здесь? Я никому не сказала, куда собираюсь.
— Никому, кроме одного сердитого попугая.
— Джаспер?!
— Джаспер. — Он улыбнулся, заметив ее удивление. — Этим утром я вовсе не собирался ехать в офис. Мне хотелось поговорить с тобой и докопаться до истины, но когда я увидел тебя за завтраком, то… то просто не знал, с чего начать.
— Ты? — Представить себе нерешительного Луку было просто невозможно.
— Ты все еще не можешь понять, какой обладаешь надо мной властью, — с нежностью пробормотал он, гладя лицо Эми. — Я пошел в сад, чтобы собраться с мыслями, а когда вернулся, решил поискать тебя. Джаспер кричал так, что разбудил бы мертвеца — никто не мог его успокоить.
— А, папайя! — Она уткнула лицо в ладони. — Я забыла докормить его.
— Именно, — подхватил Лука. — И ужасно разозлившись, он орал как резаный, все время повторяя «Эми» и «Анджела», так что я все понял.
— И ты пришел, — тихо сказала она.
— Да, пришел. — Голос его был низким и взволнованным.
— Она сказала… сказала, что не может иметь детей, Лука. Бернардо говорил тебе об этом?
— Впервые слышу. — Неожиданно он привлек ее к себе со страстью, мгновенно нашедшей в ней ответ. — К сожалению, теперь я должен позвонить своему другу и вызвать его домой. Анджела… по-моему, она больна. Ты понимаешь, Эми?
— Конечно, конечно. Мы сможем забыть то, что она сделала, раз мы снова вместе, и мы должны помочь ей.
— О, Эми…
И он опять с жадностью завладел ее губами. Эми ответила на его поцелуй, испытывая ничем теперь не омрачаемую радость.
— Тебе не тяжело будет еще на некоторое время остаться здесь? Нужно рассказать обо всем Бернардо, — сказал Лука несколькими минутами позже, когда наконец смог оторваться от нее.
— Я хочу быть там, где ты, — проговорила она нетвердым голосом. — Вот и все.
— С этого момента и до конца жизни именно так и будет.
Бернардо доехал из Генуи вдвое быстрее, чем позволяла горная дорога. Когда его «феррари» с визгом затормозил у дома, Лука быстро встал и, оставив Эми на затененной террасе, пошел встречать друга.
Она так и не узнала, что Лука говорил ему, но когда немного погодя они подошли к ней, лицо Бернардо было белым. Эми встала ему навстречу, и он нежно обнял ее. Подобный порыв, весьма необычный для этого сдержанного и гордого человека, глубоко тронул ее, заставив затуманиться глаза.
— Эми, у меня нет слов! Вам пришлось столько пережить… — Бернардо покачал головой. — Луке тоже. В это трудно поверить. Я ничего не знал об истории с Франческой, хотя мне было известно отношение Анджелы к вам. Она испытывала бы неприязнь к любой, на ком бы ни женился Лука. Она не могла смириться с тем, что в семью вошла еще одна привлекательная молодая женщина; ваши личные качества здесь совершенно ни при чем.
— Бернардо… — Эми помедлила, не зная, стоит ли ей продолжать, но слова Анджелы произвели на нее такое впечатление, что она должна была знать наверняка. — Ваша жена сказала, что не может иметь детей. Это правда?
— Отчасти. — Бернардо опять покачал головой, его лицо исказила болезненная гримаса. — Анализы показали, что, для того чтобы зачать ребенка, ей нужно сделать операцию, но сама мысль об этом приводила ее в ужас, и она постепенно убедила себя в том, что у нее нет надежды. Она стала ненавидеть всех молодых женщин — это превратилось в манию. С ней уже и раньше были проблемы…
Он на мгновение прикрыл глаза, и Эми не стала больше ни о чем спрашивать, несмотря на то что ей не давали покоя слова Анджелы о мужчинах, которые могли бы засвидетельствовать то, что она «женщина, и какая женщина!..».
— Бернардо, если тебе трудно говорить…
— Нет. — Подняв руку, он остановил Луку. — Мне надо кое-что объяснить вам. Поведение Анджелы вынуждает меня к этому… Когда она решила, что не может иметь детей, то ей стало гораздо хуже, чем было до того.
— Хуже? — тихо переспросила Эми.
— Последнее время она ходила на прием к психиатру, — бесстрастно продолжал Бернардо. — На этом настоял я, потому что беспокоился за нее, но ничего хорошего не получилось. Анджела обиделась и назвала это вмешательством в ее жизнь. Доктора беспокоило состояние ее психики, он считал, что бесплодие лишь усугубило состояние Анджелы, а причина совсем в другом.
— В чем же? — медленно спросил Лука.
— Он полагал, что это наследственная болезнь, но, поскольку настоящие родители Анджелы неизвестны, проверить подозрение невозможно.
— И ты ничего мне не сказал! — Глядя на друга, Лука покачал головой. — Твоя жизнь была сущим адом, а ты молчал. Почему? Может быть, я смог бы тебе помочь.
— Ты ничего не смог бы сделать, — тихо сказал Бернардо. — К тому же у тебя было достаточно своих проблем. Если бы я знал, что Анджела пополнила их число, я, конечно, поступил бы иначе. Но я этого не знал. А она моя жена, Лука, до тех пор пока смерть не разлучит нас.
Несколькими минутами позже к дому подъехала полицейская машина, и двое грубоватых стражей порядка с профессиональным сочувствием сообщили окаменевшему Бернардо о том, что синьора Ренци погибла: ее машина на крутом повороте врезалась в ограждение.
Больше в инциденте никто не пострадал, добавил один из них, что было просто чудом, поскольку движение на дороге довольно оживленное.
11
— Мы правильно сделали, что взяли с собой Пьетро, но меня очень беспокоит Бернардо.
Растянувшись на огромной кровати, Эми наблюдала за вытирающимся после душа Лукой, и вид его мускулистого тела, несмотря на тревогу, заставил ее сердце забиться быстрее.
— Он мужчина, любовь моя. Сильный, гордый и очень хороший. Бернардо найдет в себе силы пережить трагедию и хочет сделать это сам, в одиночку. Бывают моменты, когда не помогает присутствие даже самых близких друзей, — ответил Лука, ложась рядом с ней.