— Хорошо, — отвечаю. А в горле какой-то ком. Марк и Мишель плывут в нашей лодке, то есть в той, что привезла нас сюда с Большой Реки. За линией бревенчатых буев Марк подзывает аборигенов, дежуривших на двух лодках возле ракеты. Они подгребают к нам со смешанными чувствами настороженности и любопытства и бросают концы двух веревок. Марк привязывает их к основанию мачты, и туземцы буксируют лодки к берегу. Множество туземных лодок, заполнивших открытое пространство, расступается перед нами. Когда мы проходим вперед, они пристраиваются сзади, идут следом.
У туземцев стройные фигуры; по нашим меркам, они низенькие. На голову ниже среднерослого землянина. Гладкокожие, без бороды и усов. Волосы на круглой голове черные. На шеях и запястьях сверкают кольца. Веслами двигают легко, видно, что с водой дружат с детства. Прибрежный народ. Дети моря. На меня особого внимания не обращают Фигура Ного приводит их в непонятное волнение.
— Икенду! Икенду! — передают они друг другу громким шепотом, показывая на неподвижное тело. В этом шепоте — уважение и страх. Рты растягиваются в улыбках: — Икенду! Икенду!
Меня их внимание к Ного раздражает. Какое им дело до Ного? Я уверен, что эти люди никогда не видели плоскоголовых. Правда, гладкокожий каким-то образом оказался в глубине материка. Чтобы попасть в плен к Зумби. Бедняга, я буду ему благодарен до конца моих дней. Без его чертежей мне этот залив с «Викингом» никак не удалось бы найти. Как он попал в те места?
— Что они говорят? — спрашиваю Вэла.
— Слово какое-то… Икенду. Не знаю, что оно обозначает. Я слышу его впервые.
Один из гребцов что-то объясняет Марку. Марк и Мишель слушают с удивлением в глазах.
— Что такое? — спрашивает Вэл.
— Странное дело, — разводит руками Марк, — лодочник говорит, что этот дикарь — бог леса Икенду! От него ведут свой род дети моря, так называют себя туземцы. Они все возбуждены. Интересно, что скажет на это Мазу?
— А кто это Мазу?
— Это их владыка. От него зависит все в этом городе.
— Если он тронет хоть пальцем Ного, я убью его!
— Грегор, что ты такой агрессивный? — обращается ко мне Марк. — Не наделай глупостей! Будь благоразумен!
— Вы несете ответственность за меня — я слуга Икенду! Или вы другую легенду придумали? — кричу я Марку с вызовом.
— Не шути, Грегор, ты и не подозреваешь, насколько это серьезно. Это всем нам может стоить жизни! — ответил Марк. — Я сейчас думаю — не вернуться ли назад, на «Викинг»? Боюсь, что это уже невозможно, посмотри, как туземцы возбуждены… Хорошо, что они не понимают нашего языка! Сейчас они поведут нас прямо к Мазу!
— Не волнуйся, Марк! Где у них этот король?
— Наверно, уже ждет на берегу!
Набережная, мощенная большими каменными плитами, широкими ступенями поднималась в город. На ней большими толпами стояли туземцы. На одной из них, у самого причала, стояло с десяток фигур в белом. Их окружали воины в латах, с копьями и щитами. В кольце фигур, одетых в белое, одна была в голубом. Неподалеку стояли несколько астронавтов: Дэйв, Тен Линг, Феликс. Что он там жестикулирует? Тилл хмурится. Голова Такуры перевязана. Они все странно напряжены… Чувствую, что обстановка на берегу нервная. Не зря, видно, Марк ведет себя неуверенно.
— Кто же из них король? — спрашиваю Вэла.
— Тот, в голубом плаще! — отвечает Вэл.
Рассматриваю этого человека. Интуитивно чувствую, что Марк беспокоится вполне обоснованно. Мазу — опасная личность. Интересно, в то время как толпа не сводит глаз с Ного, король вцепился в меня острым змеиным взглядом. Люди в белом, наверное, жрецы.
На взгляд Мазу отвечаю немигающим упорным взглядом. Так смотрят друг на друга два агрессивно-неуступчивых кота. Я, во всяком случае, не намерен преклонять перед королем колени.
Насмотревшись на Вру, я всех жрецов, шаманов, колдунов представлял себе маленькими, желчными, злыми человечками, во внешности которых запечатлена их подлая душа, их эгоистические страсти. Но этот человек не вписывался в мой стереотип. Среднего возраста. Невысокий, но, тем не менее, представительный. Если бы не этот маскарадный голубой плащ, я подумал бы, что он землянин. Черты его лица — твердый подбородок, римский нос, скулы — словно высечены из мрамора. Красивое лицо. Я бы сказал, мужественное, если бы не сеточки морщинок вокруг глаз, не высокомерное выражение губ, выдающих человека хитрого, бессердечного и привыкшего к власти. Взгляд — холодный и спокойный. Проницательный взгляд. Он выдавал привычку повелевать, не позволяя никаких сомнений.
При виде этакого сановника я словно посмотрел на себя со стороны: жалкое, худое, покрытое шрамами тело; нелепейшая набедренная повязка, тонкие, кривые ноги. И я устыдился самого себя. Для него я никто и ничто. А он ведь уверен, что призван творить надо мною суд. Марк, очевидно, прав. С таким типом нелегко иметь дело. Этот человек умел властвовать. Умел проявлять свою власть тысяча и одним способом. Меня вдруг охватила неукротимая ненависть.