Она не смогла ответить.
— Я так и думал, — с горечью произнес он.
— Ты сказал страховщикам, что выходил тем вечером из дому? Сказал, Льюис?
Он щелкнул зажигалкой. Потом, нахмурив брови, качнул головой.
— О боже! — Она зажала рот ладонью.
— Если бы я сказал, они ничего бы не заплатили. — Внезапно гнев его растаял; она увидела, что он совершенно разбит. — Они всё вынюхивали, вызнавали. В банке им сказали, что я задолжал пятьдесят фунтов; я не мог списать все на какую-нибудь вымышленную яхту, которую мы построили, потому что это было легко проверить.
Она прошептала:
— Ты лгал мне.
— Да. Мне очень жаль. Я не должен был так поступать. Но я не знал, что делать. Я боялся все потерять. — Он вынул изо рта сигарету. — Бизнес… наш дом… я мог бы смириться с их потерей, Фредди, но я не могу потерять тебя.
Она вспомнила про Джека Рэнсома, и по спине у нее пробежала дрожь.
— Льюис…
— О, я знаю, что потерял тебя уже давно. — Он слабо улыбнулся.
— Нет, Льюис.
— И ты знаешь, что я прав, — спокойно сказал он. — Я вижу по твоим глазам, Фредди. Мне ужасно жаль, что все так вышло: что приходилось постоянно бороться, держаться на плаву, вечно притворяться.
— Тебе не надо притворяться передо мной.
— Не надо? Да меня тошнит оттого, что ты постоянно меня жалеешь, от всех этих попыток и провалов. Я боялся, что ты уйдешь от меня, если узнаешь, как плохи наши дела. Если честно, я и сейчас боюсь. Боюсь, что как только этот разговор закончится, ты встанешь и выйдешь за дверь.
— Я не уйду. — Фредди заставила себя это сказать. — Не уйду, Льюис, обещаю.
— Мы лишимся дома, Фредди.
— Дома?
— Кайт берет немыслимые проценты. За это время сумма займа удвоилась. На нее уйдут все деньги по страховке и все, что мы выручим за дом. — Лицо у него было бледное, изможденное.
Она сказала:
— Я должна знать всю правду, Льюис. Должна знать, что случилось с мастерской.
— Я не могу, Фредди. — Он закрыл ладонями лицо.
— Послушай меня. — Она взяла его руки в свои и крепко их сжала. — Мы начнем заново. На этот раз все получится, я уверена. Но ты должен мне рассказать.
Помолчав еще немного, Льюис сказал:
— Я не знал, насколько плохо наше положение, пока не забрал бумаги из дома Джерри. Я понимал, что должен любой ценой раздобыть деньги, иначе мы лишимся дома. Когда мне в первый раз пришла в голову мысль поджечь мастерскую, я подумал то же самое, что и ты сейчас. Я не могу это сделать — это преступление. Но потом, поразмыслив немного, я начал думать — а почему нет? Никто не пострадает, кроме треклятых страховщиков, а они просто кучка мошенников. Этот хорек, который являлся сюда, Симпсон — я спросил его, чем он занимался во время войны. Сидел в тылу и перекладывал бумажки — вот чем! Почему такие люди, как он, процветают, а нас преследует неудача за неудачей? Я ведь так старался, Фредди! Действовал по закону, играл по правилам — и чего я добился? В общем, я принял решение. Устроил все заранее, чтобы оставалось только бросить спичку, ненадолго отлучившись перед уходом к Ренвикам. Видишь ли, мне нужно было алиби. Надо было находиться где-нибудь подальше, когда вспыхнет пожар. Сказать по правде, это оказалось куда легче, чем многие вещи, которыми мне приходилось заниматься в прошлом. Вылавливать друзей из моря, когда они покрыты нефтью и горят заживо, — вот это и правда было тяжело.
В ту ночь Фредди до рассвета лежала без сна, размышляя. Она не такая, как Тесса, — Фредди знала это, когда целовала Джека Рэнсома на пляже, знала и сейчас. Она давно догадалась, что любовник Тессы, отец Анджело, был женат. «У тебя нет выбора; все происходит само собой», — сказала ей Тесса в саду на вилле Миллефьоре. Теперь Фредди видела, что так оно и есть. Любовь настигла ее неделю назад, на Херст-Бич, счастливая и всепоглощающая, и Фредди наконец поняла, что Тесса имела в виду. Но в этом-то и заключалась разница между ними. Тесса последовала на зов любви, отдалась ей без остатка, сердцем и душой, и ее роман оставил по себе боль и разрушение. Она, Фредди, не станет следовать ее примеру. Она не знала, что хуже, а что лучше — вера Тессы в наивысшую ценность любви или ее собственное убеждение в том, что нельзя разрушать брак, пусть даже он приносит тебе боль и разочарование. Выбора у нее все равно не было. Мимолетные встречи, тайные свидания в номерах отелей — это не для нее. Она слишком хорошо знала себя, знала, что она за человек, и поэтому собиралась отказаться от того, чего сильней всего желала.