— Ну, мой опыт говорит, что толпа быстро ко всему привыкает.
— Да что толпа! Я сам к этому не могу привыкнуть. Глаза видят Щербатова и Куракина, а разум понимает, что это не они, что на самом деле передо мной воин из другого мира и древний волхв, прошедший через тьму Бездони. К этому трудно привыкнуть.
— Все равно привыкайте, — посоветовал Макс. — Обратно в свой мир я вернуться не могу. По крайней мере, по собственной воле.
— Ну, я не об этом. — Было слышно, как Долинский вздохнул. — Я о том, что с вашей стороны было бы мило не контрастировать с образом Щербатова на каждом шагу. Лексикон ваш казарменный, присказка эта дурацкая, "ежа мне в трусы". Это критически не соответствует образу местного аристократа вообще, и образу Максима Щербатова в частности. Попали в его тело, соответствуйте. Не разрушайте наш мир.
— Да я вроде пока его только спасаю, — ответил Макс.
— Только не обижайтесь.
— На обиженных воду возят, пустое это. Просто я действительно в родной мир вернуться не могу, да и не хочу. Тут я себя чувствую значительно лучше. Но я вас понял, господин капитан, и стараюсь, как могу. На дворовозке этой езжу, в костюм одеваюсь, журналистам лыбу давлю, ежа мне в трусы. Ну, в смысле, я за лексиконом тоже слежу. Стараюсь даже наедине с собой не ругаться, чтобы не палиться потом на людях.
— Не выдавать себя, — поправил Долинсткий. — "Палиться" — вульгарное слово, аристократы так не говорят.
— Вы подъедете?
— Нужна помощь?
— Мне точно нет. А вот живых пленных тут осталось достаточно. Особенно у входа. Надо медиков проинструктировать, а то начнут оказывать помощь, так до беды недалеко.
— Проинструктированы. Напавшими на вас бойцами займутся витязи. Езжайте домой. Это рекомендация, разумеется, приказывать я вам не могу. Но мне приказано отправить с вами в качестве прикрытия оба колесных танка, куда бы вы ни поехали. По приезду останутся в особняке, плюс туда уже выслали группу витязей для охраны Светланы и Родослава.
— Хорошо. Взбучка мне сегодня в любом случае гарантирована.
— У семейной жизни есть и минусы, — философски заметил Долинский.
— Еще важный момент. Меня кто-то сдал, и этот кто-то — сотрудник ювелирного центра. Я когда подъехал, тут журналисты меня поджидали, и, я уверен, нападавшие имели тот же источник информации. Интуиция подсказывает, что начинать надо с администратора секции обручальных колец. Я их каталог утром просматривал. Все, у кого есть допуск к мониторингу, попадают под подозрение.
— Понял, это важно.
— Еще важнее, что никому из нас троих теперь носа из особняка будет не высунуть без серьезной охраны. Да и в особняке будет небезопасно. Мы себя выдали, и на нас началась охота.
— Это ожидаемый вариант. Вечером будет совещание на Литейном. Мой начальник, генерал Краснов, будет присутствовать. Посмотрим, какие решения примут.
— Я одного решения опасаюсь, — признался Макс. — Что вы возьмете нас под белы рученьки и запрете в подвале, в интересах государственной безопасности, разумеется.
— Не совсем представляю, как вас можно заставить что-то сделать против воли. — Капитан Долинский рассмеялся. — Ну и общественный резонанс тоже учитывайте. Вы национальные герои после битвы у КПП. Стоит вам пропасть, вся страна встанет на уши, или, как минимум две столицы.
— Не особо успокаивает. Не знаю, как в вашем мире, а в нашем разведка обладала такой властью, что исчезнет человек, и с концами.
— Не доверяете? — напрямую спросил Долинский.
— Ни малейшим образом. Я всегда начеку. Только не обижайтесь.
— Да какое уж тут. На обиженных воду возят, сами же говорили. Но, чем смогу, помогу.
— Спасибо.
Макс сунул смартфон обратно в карман пиджака.
— Идем, мой юный друг, — сказал он Мирошнику. — Провожу тебя, чтобы витязи не обидели. А то они могут, не разобравшись.
Спустившись вниз и переговорив с командиром спецназа, Макс сел в лимузин. Спереди и сзади от его машины встали городские колесные танки, на броню каждого забрались по пять витязей. В таком броском сопровождении Макс отправился в особняк на Лисий Нос. С одежды на кожаное сиденье стекала вода.
Глава 3
Еще в юности, в своем родном мире, Макс стал свидетелем, как гусеничные танки перли по улицам Москвы на штурм Кремля. Особенно его тогда впечатлил скрежет, с которым плющились под траками припаркованные вдоль улиц робокары, и гулкие раскаты до дрожи стекол, когда под бронированными днищами взрывались смятые батарейные отсеки, разбрызгивая во все стороны фонтаны пылающего полимерного электролита. Это было настолько эффектно, что навсегда врезалось в память, и Макс подумал, мол, именно танк является лучшим средством передвижения по городу, особенно при наличии дорожных заторов.