Светлана опешила.
— Не бойся, — успокоил ее Родослав. — Я на твоей стороне. Мы же Куракины. И нам придется еще одного спасать, а то с кем ты род продолжишь? Идем, надо забрать одну из бандитских машин.
Светлана подогнала самый большой внедорожник, они с Родославом погрузили туда все трофейное оружие и контейнеры с дронами, и выехали на Кольцевую. На город опускались жидкие сумерки догорающей белой ночи.
Глава 25
Сознание начало возвращаться к Максу, но выход из наркоза трудно назвать приятным времяпровождением. Причем, сеть из тросов с него тоже не сняли, и колодки на пальцах остались. Все это, по мере возвращения чувствительности, начинало причинять все большую боль, но уж чем Макса было сложно деморализовать, так это болью. Он ее на своем веку перетерпел достаточно.
Открыв глаза, Макс хотел было осмотреться, но темнота в помещении была полной, то ли подвал, то ли каморка без окон. Зато доносились звуки, кто-то ругался и отдавал команды. Затем раздался свист водородного генератора.
«Инициацию готовят, — подумал он, лежа спиной на впившихся в кожу тросах. — Ну, надо, инициируем по полной программе, ежа мне в трусы. Руки-то освободить мне все равно придется для этого, а там только держись».
Примерно через час, когда Макс окончательно пришел в себя, дверь в каморку открылась, и в помещение ворвался яркий искусственный свет. Порог переступили двое, они выкатили больничные носили, на которых Макс лежал лицом вверх, прокатили по длинному коридору и втолкнули в просторный хорошо освещенный зал. В нем без труда можно было узнать операционную. Правда, медицинское оборудование было обесточено, если не считать большой хирургической лампы под потолком.
У каждой из четырех стен зала стояло по четыре стрелка с короткими пороховыми автоматическими карабинами в руках, а в кресле перед операционным столом сидел ровесник Макса — крепкий мужик с длинными волосами.
— Меня зовут Рыбарь, — сообщил он, глядя на Макса. — Слышал, небось?
— Это который набрал кредитов, просрал все деньги, погряз в долгах, и его теперь кормят кашей за счет Имперской канцелярии? — с иронией уточнил Макс.
— Это вам с телеэкранов такое говорят? — Рыбарь усмехнулся. — Нет, все было несколько иначе, но это не суть важно. Кашу я не ем, тем более за счет государства. Давай лучше о твоей участи поговорим. Видишь, ребят с пушками?
— Я их даже сосчитал, — сообщил Макс. — И это, типа, должно быть страшно?
— Ой, только не надо вот этого! — Рыбарь скривился. — Мне плевать, боишься ты или нет, это твое личное дело. Но то, что двенадцать стрелков с автоматами тебе не дадут рыпнуться, в этом я уверен на сто процентов. Пойми, это игра, в которой точно выиграю я. Начнешь дергаться, тебя убьют и на твоем месте окажется Куракин или Куракина. Все равно я своего добьюсь. Меня тут один умник уже попытался крутизной собственных яиц удивить, так ничего, подвешен теперь за эти яйца к потолку и орет, как резанный. А то сначала подарки привез, потом давай мне условия ставить, тварь легавая. Подарки, это когда даром. А когда не даром, уже мне решать, какую цену платить. Так что поверь, я видал много кого в разных видах, и удивить меня не получится. Если уж я адъютанта Засекина не обломался за мошонку подвесить, то тебе и вовсе без шансов. Это ясно?
— Пипец, как туманно, — признался Макс. — Ты, чудило, пребываешь в опасных иллюзиях, но я не буду их развеивать, они мне выгодны. Так что валяй дальше, чего там тебе надо? Инициацию, небось? Востребованный товар в последнее время.
— И заклинания, — добавил Рыбарь, слегка помрачнев.