Семен пожал плечами.
- У меня и нет другого.
У Зои Вячеславовны опустились руки.
- Семен, где ты был все эти годы? - с волнением в голосе спросила она и сама себе ответила:
- Ты сидел!?
- О чем ты, мама, - снова не разобрал Семен.
Он не очень понимал смысла тревоги матери, но уловил ее состояние - волнения и растерянности, смешанные со страхом.
- Семен, я о том, где ты был. Если ты сидел, так и скажи. Ты ведь не в бегах?
- Каких бегах, мама? От кого?
- От правосудия! - почему-то торжественно объявила Зоя Вячеславовна.
Тут до Семена дошел смысл ее слов, и он, наконец, понял причину такого сильного волнения.
- Нет, что ты, мама, - рассмеялся он.
Смех его был искренним и веселым, у Зои Вячеславовны немного отлегло на душе.
- Не беспокойся, мама, я же говорил тебе, что я учился.
- А где? Почему у тебя паспорт старый?
Семен пожал плечами.
- Просто там, где я был, паспорт не нужен.
- Что ты за ерунду городишь, - снова встревожилась Зоя Вячеславовна. - Где это паспорт может быть не нужен? Ты как билет-то до дому взял без паспорта?
Семен не стал вдаваться в подробности своего недолгого путешествия из монастыря в Н-ск.
- Ты должен мне все рассказать, - твердым голосом потребовала Зоя Вячеславовна.
- Хорошо, мама, только ты не удивляйся, - попросил Семен и поведал о том, как он заблудился в тайге, плутал много дней, чуть не замерз, но его подобрали монахи и привели к себе в монастырь, где он и провел двадцать лет.
- А зачем ты у них остался? - не поняла Зоя Вячеславовна.
Ей не очень хотелось верить в рассказ сына.
- Мне было хорошо у них, - ответил Семен.
- И чем же ты там занимался?
- Учился.
- И чему монахи могут научить?
- Всему.
- Чепуха какая-то, - вздохнула Зоя Вячеславовна.
Вместо ответа Семен закрыл глаза, отчетливо представил себе чистые тарелки, составленные стопкой на столе, большую красную розу в вазе и жасминовый зеленый чай, разлитый по глиняным чашкам. Уловив слабый аромат розы и чая, он открыл глаза и увидел, как мать пристально на него смотрит.
- Взгляни, - улыбнулся он ей и показал на стол, за которым они все еще сидели.
Зоя Вячеславовна повернула голову, и внутри у нее отчего-то все похолодело.
- Что это? - прошептала она.
- Это только малая толика того, чему я научился, мама.
Семен встал, подошел к матери и положил ей руки на плечи, отчего Зое Вячеславовне сразу стало легче - тревога прошла, а настроение улучшилось.
- Давай лучше чаю попьем, - предложил Семен.
- Слушай, а мне все это не снится? - засмеялась Зоя Вячеславовна и, как ей казалось, незаметно сунула палец в чашку с чаем. Чай был горячим и чуть обжог ей палец. Для верности, однако, она еще легонько ущипнула себя за ногу, и, наконец, протянула руку и потрогала сидящего рядом Семена.
- Я понимаю, мама, что во все это трудновато поначалу поверить, - ответил сын. - И, наверное, еще труднее поверить в то, что это может делать каждый!
- Да ну, что ты говоришь! - отмахнулась Зоя Вячеславовна. - Это как в цирке, нет, даже лучше.
И она снова рассмеялась смехом уже более естественным.
Семен сделал глоток чая. Ему предстоял серьезный разговор с матерью. Раз уж так вышло, что он показал и доказал ей свои возможности, то, может, стоит начать миссию с того, чтобы убедить мать заняться, как бы это получше выразиться, самосовершенствованием.
- Сень, а что ты еще можешь? - загорелась Зоя Вячеславовна.
Семен пожал плечами.
- Дело не в том, что я могу, - начал он. - А в том, что все это сможешь делать и ты, если потратишь некоторое время на осмысление и тренировки.
- Не-е, Сем. А ты мне кровать новую можешь..., - тут Зоя Вячеславовна замолчала, подбирая верное слово.
- Наколдовать! - вышла она из положения.
- Мам, ты не поняла. Важно не то, что я могу, а то, что это можешь делать ты сама!
- Да где мне? - отмахнулась мать. - Правда, Сем, наколдуй кровать - мне ведь на нее еще копить и копить. Я сейчас скажу, какую хочу...
И она принялась описывать сыну кровать, которую как-то увидела в журнале, который листала от нечего делать во время перелета из Москвы в П-ск после путешествия по Европе. Зоя Вячеславовна даже выдрала лист с фотографией этой кровати, но потом лист куда-то подевался.
- Ты знаешь, я у нас в магазинах таких даже и не видела, - закончила она свое описание кровати. - Сделай, Семочка, что тебе стоит, сынок!
Семен снова попробовал обратить внимание матери не на то, что он, Семен, может и умеет, а на то, что она, Зоя Вячеславовна Вострикова, может не только научиться этим нехитрым приемам, но и обрести полную и вечную гармонию с собой и окружающим миром. Однако, слова Семена остались неуслышанными. Бесхитростная Зоя Вячеславовна была полностью поглощена мыслью о вожделенной кровати, которую она вот так вдруг легко и свободно могла обрести.