«Жуткий» голос тут же заткнулся. Видимо, само по себе божество было молчаливым. Возможно, даже немного стеснительным, но всё же охеревшим в край. А ещё, оно явно не ожидало ничего подобного.
Сперва «мутный сгусток» попытался просто вырваться, но осознав тщетность усилий, перешёл в «атаку». Предпринял попытку подавить сознание, но в очередной раз лишь жидко обгадился.
Затем на меня обрушился столб ослепительного света, и камни вокруг начали трескаться и рассыпаться, но только они. Мне же с этих «солнечных ванн» ни холодно ни жарко не стало.
Осознав, что по божественным ляжкам вновь потекло жидкое, в небо взметнулось множество извивающихся лучей яркого света, которые, достигнув какой-то предельной точки, разом устремились в меня. Разгон брали, что ли?
Так или иначе, но и этот финт покрылся жижеобразным калом. Лучи просто увязли в моём теле, не причинив никакого вреда. Жуткая лошара. Помню, как горело и пекло внутри от аналогичного выпада той херни, что как-то призвал одержимый жрец в храме Цепесшей. А это что? Предварительные ласки?
Сущность попыталась выдернуть свои светящиеся отростки из моего тела, но не вышло. Она принялась метаться из стороны в сторону, словно хитрожопая лиса, угодившая в силки.
Надеюсь, «лапу отгрызать» себе не станет? Впрочем, проверять и ждать смысла не видел. Мне оставалось лишь начать втягивать в себя источник Света, поглощая энергию, силу и его самого. Ням!
Магия Света, как и Тьмы, не могла причинить вреда Истинному. Это просто надо знать. Я вот, к примеру, знал. А невежды вечно шишки набивали на своих ошибках, но когда это их останавливало?
* * *
Втянув внутрь «божественную вермишель», развернулся к зависшим в беспамятстве ящеру с Самонием. За происходящим, с онемевшими лицами, со стороны молча и «дружно» наблюдали оставшиеся войска Света и Тьмы.
Кажется, спроси у них в тот момент, что они тут делают, никто и не вспомнил бы сразу. Оно и понятно: не каждый день видишь, как богов, словно спагетти с тарелки, втягивает в себя «человек».
Разморозка оказалась недолгой. Через несколько секунд в глазах ящера, вяло махавшего крыльями всё это время, и Самония появилось осмысление. При этом свечение, прежде исходящее от обоих, исчезло.
– Ты?! – воскликнул Инквизитор, когда, наконец, смог на мне сфокусироваться. Ну охренеть, успел позабыть, что виделись?
– Во имя Тьмы, давай опустим повторение нашего диалога, – Самоний нахмурился, явно пытаясь понять, о чём идёт речь, но не сдюжил, – У меня к тебе лишь один вопрос, шельма опороченная, как ты смог подавить волю Дами’Урга?
– Подавить? Ха-ха! Да я вдохнул в него жизнь! Возродил его! Сила, сокрытая в Пастырях, смогла его воскресить! Теперь он только мой! И слушает только меня! Верховного Жреца святой Инквизиции! – Тьма, ну просил же не повторяться, идиота. Просто, когда наблюдаешь подобный пафос во второй раз, он начинает откровенно раздражать. Ладно.
Так вот в чём дело. Выходит, Инквизитор принёс в жертву своих Пастырей, чтобы пробудить древние кости? Сам спокойно жить не может, так ещё и другим покоя не даёт? Придурок даже не ведает, в кого жизнь-то вдохнул, видимо.
* * *
Ящер грузно опустился на землю, отчего та ощутимо дрогнула, и низко наклонил огромную голову, замерев буквально в нескольких метрах от меня. Внезапно подумалось, что я мог бы запросто к нему в ноздрю влезть.
– Узри мою силу, отродье Тьмы! Ха-ха! – воскликнул сорвавшимся голосом Инквизитор и принялся смеяться, хрен пойми с чего.
– Что, твой покой потревожили? – обратился к ящеру, игнорируя «силу» Самония. В ответ он зашипел и показал клыки, превышающие мой рост.
– Ха-ха! – не унимался идиот в рясе, – Он слушает только меня!
– Он просто забыл, кем является, да? – снова обратился к Дами’Ургу, – Ке’Интх Шава’Алс Воо’Арахсш, ведь так? – голова Дами’Урга чуть дрогнула, и он прищурил глаза, – Мир давно сотворён, ты заслужил покой. Что касается Бытия, то я как раз и пришёл за тем, чтобы восстановить Равновесие. Хазо’Ум Теей’Имсс Фосса’Ардш, понимаешь? – в этот раз ящер отчётливо кивнул громадной головой и склонил её ниже, признавая меня.
Вот и замечательно, что и требовалось доказать. Дами’Ург – не что иное, как проекция Мироздания, но по непонятным причинам, оставшаяся в Адэлеоне в качестве археологического достояния.
Я ещё тогда уловил связь между ними, но окончательно убедился только сейчас, когда почувствовал в ящере что-то родное и близкое. Правда, не совсем понятно, как этот «палеонтолог» в рясе умудрился отыскать его и воскресить. Но да хрен с ним.