Добравшись до края, схватился руками за кусты, но вместо того, чтобы подтянуться, использовал их в качестве упора. Присев, оттолкнулся ногами что было силы, и совершил мощный мах крыльями вперёд, попутно выхватывая оба ствола.
Уверенные в своём превосходстве «береговые пудели», как и ожидалось, не смогли отреагировать на произошедшее должным образом. Учитывая, что не каждый день какой-то «фраер» перед тобой крыльями машет.
Оказавшись за спинами этой кучки оборванцев, двумя выстрелами в затылок уложил конвоиров, шедших следом, а третьим повредил плечо Бурого, заставив выронить ружьё. Ну, вот и всё, ребята, как говорили в Весёлых мелодиях.
* * *
– Кого ты там на крайняк «мотором» вывозить собралось, чмо лохматое, а?
– М-м-м! – застонало «чудо в перьях», хватаясь за простреленную руку, – Сука! Чё за херня это была?!
– В шары долбишься или крыльев никогда не видел? – спросил я, схватив его за ворот, и тряханул как следует.
– Кто ты, твою мать?!
– Всё, заколебал своими вопросами, – выхватив пистолет, прострелил ему правую ступню, – Закрой пасть и не вопи! Сейчас ты, как на исповеди перед батюшкой, ответишь на все интересующие меня вопросы, или я повторю это снова, – произнёс, выстрелив ему во вторую ступню.
– Аа-а-а! Хватит! Хватит, мля! Я всё скажу!
– Вот и замечательно…
Мне, как и многим сотрудникам, было прекрасно известно, что на острове Путятин, где действовали свои законы и правила, высаживали коноплю буквально в промышленных масштабах, но я не ожидал встретить «садоводов» здесь, на Путятине – объекте экотуризма, фактически заповеднике.
По тропе на север располагалась «сторожка», где квартировалось ещё пятеро таких же «агрономов-охранников социалистической собственности». Помимо содержания поля «чудес», в сферу интересов данных «геологов-скотоводов» также входила добыча золота и пантов с мясом краснокнижных Пятнистых оленей.
В общем, эти оккупанты раскулачивали природу и шатали закон во всё дыхательно-пихательное. Со слов Бурого, крыша у них была такая, что даже не снилось. Знал бы бывший зек (Оказывается, вся их бригада состояла из пересидков), что мне снилось, прежде чем губой тряпать.
Привоз продуктов и прочего происходил раз в месяц и последний состоялся три дня назад. Сезон пантов уже прошёл, урожай ещё не взошёл, а за золотишком придут только в начале сентября. В общем, глухое время настало. Дикое.
* * *
– Нихрена, упыри, вы тут развернулись, – присвистнул я, когда «доклад» подошёл к концу, – Чё, реально думали, что у Христа за пазухой?
– Ты… дьявол? – произнёс он такой интонацией, словно угадал финальное слово в суперигре.
– Знаешь, – ответил я, окутываясь Тьмой и расправляя крылья, – В последнее время, – в глазах Бурого возникли отблески голубого пламени, а штаны принялись темнеть от эмоций, рвущихся наружу изо всех щелей, – Сдаётся мне, что так оно и есть. Хи’Исхэеир, смертный, – прошипел нечеловеческим голосом и разнёс ему голову, как спелый арбуз, «медвежьей лапой».
Обшмонав тела, ничего полезного для себя не нашёл, что ожидаемо. На всякий случай прихватил только телефон Бурого, заблаговременно сняв блокировку отпечатком остывающего пальца и отключив её.
Особо с трупами не возился, выкинул к херам в море вместе с ружьями, и всё. Даже потрошить не стал – глубина под Аскольдом была приличная, оттуда уже ничего не всплывёт. Да и крабы тут камчатские, не чета прибрежной мелочи.
Свернув лагерь, влатался в броню и осмотрел берег. Если не считать пятен крови и мелких фрагментов мозгов, которые подчистят чайки, уже кружившие над головой, то ничего критичного. В два прыжка забравшись наверх, направился в сторону местной «администрации» дабы объявить импичмент власти от лица пролетариата.
«Избушка» оказалась на удивление не таким уж зимовьём, как предполагал. Крепкий, полноценный дом из брёвен квадратов на восемьдесят выглядел внушительно. В таком и зиму пережить без проблем можно. Хорошо устроились, основательно.
Обойдя вокруг, внимательно осмотрел прилегающую местность. Сортир, банька, пара сараюшек и несколько грядок с зеленью. Да, на крыше солнечные батареи заметил. Удобная штука.
* * *
Не обнаружив никого снаружи, подошёл к двери и прислушался. Какая-то музыка и мужские голоса. Количество говоривших определить не удалось, так как слышимость оказалась околонулевой. Заходить внутрь, не зная расположения, не очень осмотрительно, но иного выбора не было.