— Видно, запали они вам в душу! — промолвила девушка.
— Вовсе нет! В моем сердце одна только ты, к ним у меня ничего нет. Остаюсь я только для отвода глаз, чтобы не было никаких следов, как в поговорке: «Золотая цикада одёжу свою сменила». Словом, меня никто не сможет заподозрить, даже если монахини пожалуются... Ты же знаешь, скоро экзамены. Если же меня потянут в суд, то до экзаменов уже не допустят, а это не шутка!
— Коли станут они расспрашивать обо мне, говорите, что вы не знаете, куда я делась, потому как, мол, в это время отлучались по своим делам. Словом, наплетите им что-нибудь. Они, конечно, подумают, что я ушла к своей матушке (ведь я часто уходила туда одна), и, по всей вероятности, сразу за мной не погонятся. Потом они, наверное, узнают, что меня нет дома, но к этому времени вы уже сдадите экзамены, и мы придумаем еще что-нибудь! Когда же вы уедете из этих мест и будете жить в другой области, они не посмеют ехать к вам, а если и заявятся, из этого ничего не получится!
Договорившись, они вышли из скита. Сюцай прикрыл ворота, оба сели в паланкины и направились в дом тетки. Старой женщине очень понравилась ладная девушка со светлым ликом, щечки ее напоминали персиковый цвет, а нежная кожа, казалось, могла порваться от самого легкого прикосновения.
— Теперь мне понятно, почему племянник присмотрел тебя, голубушка! — засмеялась она. — Будешь жить у меня, и вряд ли кто из посторонних посмеет тебя потревожить! Ничего не бойся! Тетка обратилась к племяннику: — Само собой, ты тоже мог бы жить в моем доме. Да только, если ты здесь останешься, кто-нибудь непременно появится вслед за тобой, и тогда случится неприятность. Так что, милый племянник, лучше тебе найти другое жилье, где ты будешь спокойно готовиться к экзаменам!
— Верно, тетушка! Если я и буду приходить, то только на короткое время!
Итак, Цзингуань осталась в доме тетки Вэньжэня. Сюцай, пробыв с нею ночь, наутро простился и ушел, чтобы найти себе другое жилище. Но об этом пока говорить не будем.
А теперь мы вернемся к трем монахиням из скита Плывущей Бирюзы. Отслужив трехдневный молебен, они вернулись в обитель. Видят, ворота не заперты, а в храме ни единой души. Все кругом пусто и тихо.
— Куда они запропастились? — воскликнула игуменья. Впрочем, ее мысли, как и других монахинь, вертелись вокруг молодого сюцая, а Цзингуань их особенно не заботила. Они бросились в келью Вэньжэня. Вещи и сундучок с книгами стояли на месте. Монахини сразу успокоились. А где же Цзингуань? В келье нет ни ее, ни вещей. Что за чудеса? Пока они гадали да рядили, появился Вэньжэнь.
— Пришел! Пришел! — обрадовались монахини. Их лица озарила счастливая улыбка.
— Целых три дня не виделись! Душа истосковалась! Ну, прямо невмоготу! — воскликнула игуменья, вцепившись в сюцая. О Цзингуань она тут же забыла. — Скорее, скорее в келью!
Настоятельница потащила сюцая за собой, не обращая внимания на молодых инокинь, которые взирали на нее с завистью, глотая слюнки. Сюцай уступил бурному натиску монахини...
— Куда же запропастилась наша Цзингуань? — наконец вспомнила настоятельница. — Вы же с ней оставались вдвоем.
— Откуда мне знать, куда она девалась! Я вчера ушел в город и задержался там допоздна. Пришлось заночевать у приятеля, только сейчас иду оттуда...
— Наверно, после вашего ухода ей стало скучно одной, и она отправилась к своим в Хучжоу... — заметила молодая монахиня. — Или она решила, что наступил наш черед после ее двухдневного счастья... Пусть ее, ушла — отыщется!
Монахини думали сейчас о тех счастливых мгновениях, которые их ожидают с молодым сюцаем, а Цзингуань их нисколько не интересовала. Они не догадывались, что мысли молодого человека заняты совсем другим.
Прошло два-три дня в бесовских забавах, и сюцай сказал, что ему пора на экзамены и поэтому необходимо сменить жилье. Он нанял слугу, и тот унес его вещи. Монахини, понятно, больше не могли его задерживать, но взяли с него клятвенное обещание возвратиться.
— Будет свободное время, непременно к нам приходите!
Сюцай ответил, что обязательно вернется и, поклонившись, ушел.
Прошло несколько дней. От Цзингуань по-прежнему не было вестей. Встревоженная игуменья послала человека в Хучжоу, к матушке Ян, но тот, вернувшись, сказал, что девушка домой не приходила. Настоятельница не на шутку перепугалась, однако, хорошенько все обдумав, не стала поднимать лишнего шума, чтобы не всполошить мать, которая, глядишь, сама заявится в скит. Игуменья решила все разузнать обходными путями. Поскольку сюцай больше не появлялся, у нее возникли подозрения, поэтому надо было срочно его найти и хорошенько расспросить. Но, как на грех, он не оставил адреса. Делать нечего, пришлось ждать, когда он появится сам. Но вот кончились все три тура экзаменов, за ними прошло еще несколько дней, но сюцай не давал о себе знать.