Фрею пронзила леденящая боль, когда он легко коснулся ноги. Несмотря на это, она отметила его темно-каштановые волосы. При свете камина в них играли золотистые отблески, что резко контрастировало с темными бровями и загаром под выросшей за день щетиной. Неудивительно, ведь мужчина проводил большую часть времени на воздухе. В его резких чертах и остром носе не было ничего аристократического. Однако выразительные губы таили усмешку, отчего лицо казалось не столь суровым, как у средневекового монаха.
Фрея избегала взглядов мужчины, когда на обоих падал свет от огромной восковой свечи. Ей так и не удалось рассмотреть цвет его глаз, однако у него были поразительно длинные густые ресницы. Фрея еще не встречала мужчин с подобными ресницами. Тем временем он большими натруженными руками с поразительной нежностью исследовал ее изящную ногу. Чтобы не думать о боли, она отметила про себя, какие у него длинные сильные пальцы, пригодные для любой работы, которая могла понадобиться в хозяйстве.
Фрея вдохнула запах его тела и ощутила аромат мыла, идущий от мужчины. Она заключила, что он моется каждый вечер, наверное, в то время, когда купает детей.
Едва удержавшись, чтобы не коснуться копны его длинных вьющихся волос, Фрея отдернула руку. Почему он живет здесь, в глуши, подумалось ей? Видно, семья, научившая мужчину хорошим манерам и речи, подобающей джентльмену, обнаружила, что он вышел из повиновения. Он похож на человека, склонного поступать по-своему.
Все в этом мужчине представляло загадку. Когда его взгляд с холодным спокойствием встретился с ее глазами, Фрея догадалась, что он понял, о чем она думает. В его глазах не отражалось ни жестокости, ни алчности, чего не скажешь про мужчин, напавших сегодня на экипаж, или про ее последнего поклонника. Она пережила страшные минуты, весь день пребывала в подавленном состоянии, неподобающем леди, однако все, похоже, обернулось хорошо.
– Наверное, вы сожалеете о том, что обнаружили меня в лесу, – сказала Фрея, когда мужчина, стоявший перед ней на коленях, точно подданный перед королевой, поднялся.
– «Поверь, все будет к лучшему, Утрата»[2], и давайте больше не будем затрагивать эту тему. – Мужчина вышел, судя по ворвавшемуся в комнату прохладному воздуху, в судомойню.
– Это, случайно, не героиня «Зимней сказки»? – Фрея поймала себя на мысли, что обитатели лесных домиков вряд ли читают Шекспира. – Извините, что я удивляюсь, – добавила она, когда мужчина появился, неся таз и тряпки. – Наверное, зимой в этой глуши, когда нет работы, вы много времени проводите за чтением.
– Наверное, дело обстоит именно так, – безразлично ответил он.
Она стала догадываться, что в его жизни существует нечто, о чем он не намерен говорить, но это заинтриговало ее еще больше.
– Скажите, как вас зовут? – спросила она с надменной уверенностью, присущей леди.
Мужчина приподнял брови, продолжая окунать тряпки в ледяную воду.
– Покажется странным, если я стану величать вас сэром или вашей светлостью, не так ли? – спросила она тихим голосом Утраты и обнаружила, что ей это нравится.
– «Меня зовут Орландо, ваша светлость»[3], – наконец ответил мужчина, опускаясь перед ней на колени.
Фрея ахнула, когда он обернул ее больную ногу влажными холодными, как лед, тряпками.
– Вот как. Значит, мы уже дошли до «Как вам это нравится», верно? – пошутила Фрея – боль прошла, и она почувствовала облегчение.
– Мы те, кем предпочитаем быть, – в тон ей заметил мужчина и взглянул на нее так, будто по глазам мог прочитать историю ее жизни.
– Спасибо. – Фрея отчаянно желала, чтобы ему это не удалось.
– За то, что я предоставляю вам свободу быть не той, кем вы являетесь, или за то, что унял вашу боль?
– Возможно, за то и другое.
– Леди, добро пожаловать, вы моя гостья. – Мужчина отвесил элегантный поклон, что, вместе с изысканной речью, никак не вязалось со скромной обстановкой, в которой он жил.
– Благодарю вас, любезный господин. – Фрея сделала королевский жест и улыбнулась.
– Теперь осталось лишь подумать, где устроить вас на ночь, – сказал Рич, отворачиваясь от заблудившейся леди, которая неожиданно показалась ему весьма соблазнительной.
Был бы он предоставлен самому себе, провел бы половину ночи, беседуя с ней, потеряв осторожность. Незнакомка заинтриговала его тем, что, в зависимости от настроения, напоминала то вдовствующую королеву, то одинокую женщину с мальчишескими повадками. Возможно, Рич немного приблизился к разгадке тайны своей гостьи. Только что он заметил озорство в ее янтарных глазах и понял, что она гораздо сложнее, чем та роль, которую играла. Он пожалел, что поставил свечу слишком близко к ней, увидел настоящую красоту этих необычных глаз, когда встал, перевязав ей ногу. Ричу казалось, что он утонет в них, если не сумеет держать себя в руках.