Мне стало невыносимо жалко изящную желтую собаку с длинным пушистым хвостом, и я взмолился:
— Лев Владимирович! Ведь они разорвут динго!
Но Лев Владимирович спокойно сказал:
— Не волнуйся, сейчас ты увидишь, что значит вольная кровь.
Внезапно из груды собачьих тел, откуда-то из самой глубины, раздался странный, похожий на рев сирены, тонкий и все более утончающийся, идущий вверх звук.
Клубок тел распался. Собаки разбежались по стенкам клетки. Одна поджимала укушенную лапу, у другой сочилась кровь из раны на боку. Словом, все имели следы зубов динго.
Динго на своих крепких сильных лапах медленно подошел к одной из собак и, слегка приподняв верхнюю губу, показал блестящие белые клыки. Собака смиренно присела и униженно забила хвостом по полу. Динго обошел так всех собак, не пропуская ни одной, и всюду повторилась та же сцена.
Потом динго важно и грациозно, со спокойным достоинством хорошо поработавшего бойца, развалился посередине клетки. Темные глаза его с зеленоватым отливом были полузакрыты, под короткой желтой шерстью были хорошо видны отчетливые, словно вырезанные резцом, мускулы. Мы с Артемом молча, как зачарованные, наблюдали всю эту сцену.
— Значит, завтра, рано утром я заеду за моим динго, — сказал я Льву Владимировичу. — Может быть, сегодня завезти мяса моей собачке? — горделиво добавил я и уничтожающе взглянул на Артема.
— Послушай! Да! Ну, зачем тебе динго? Это же дикий зверь, а у тебя нервные родители, — убеждал меня Артем на обратном пути, — отдай мне! Я человек горячий, мне она как раз подходит! Будешь в гости приходить, смотри, играй сколько хочешь. Я же не жадный, я тебе друг!
В ответ я только сардонически улыбался, а про себя обдумывал, как убедить маму в том, что динго именно и есть та маленькая комнатная собачка, которую мама, скрепя сердце, согласилась иметь в доме. На другой день, несмотря на бурные протесты семьи, динго был водворен в нашей квартире. Это была самая умная и смелая собака из всех, которых я знал в своей жизни.
— А что же было потом? — с любопытством спросил Коля.
— Много всякого было, — ответил я. — Например, когда я уходил и динго без меня скучал, он вначале вышибал запертую дверь. Много, много было. Как-нибудь в другой раз расскажу. Уже поздно, тебе пора спать, да и костер догорает.
СКИФСКАЯ ЛОШАДЬ
В тот год в раскопках городища нам во всех раскопах попадалось очень много костей животных. Чалкин прямо не успевал их определять и сортировать. Было решено, что он после работы проведет занятие с археологами, чтобы научить хотя бы элементарно различать, какие кости какому животному принадлежат, какие из них можно определить, а какие нет. Тогда археологи прямо на раскопках смогли бы производить предварительную сортировку костей. Это ускорило и облегчило бы их последующую обработку. Чалкин действительно провел это полезное и интересное занятие. Мы сидели за длинным дощатым столом под брезентовым навесом. На столе лежали тщательно промытые кости различных животных, на фанерных щитах были нарисованы схемы скелетов животных с четкой прорисью основных костей. С удовольствием слушая ясную, даже и сейчас с оттенком иронии речь Чалкина, я почему-то вспомнил, как однажды поставил его, да и себя, в довольно неловкое положение. Произошло это так.
Как-то зимой, после перелома ноги и лечения в больнице, попал я в один подмосковный санаторий. Люди там подобрались какие-то неинтересные, тяжелая гипсовая повязка очень мешала ходить, и я изрядно скучал. Поэтому особенно обрадовался, когда в санаторий приехала моя давняя знакомая — Татьяна Богуславская, заведующая отделом науки одной из наших газет. Человек внимательный и добрый, Таня, снисходя к моему положению, часто сиживала со мной в салоне, где мы и болтали на самые разные темы. Время от времени ко мне приезжали в гости приятели, в том числе и один молодой сотрудник нашей экспедиции Саша Клячко. Саша был красивым, веселым парнем, и женщины обычно обращали на него внимание. Вот и Таня однажды спросила меня:
— Что это за молодой человек к тебе сегодня приезжал?
— Да это остеолог из нашей экспедиции.
— А что такое остеология? — спросила Таня.
— Вот тебе на! — отозвался я. — Какой же ты зав отделом науки, если не знаешь, что такое остеология?
— Объясни, пожалуйста, — жалобно попросила Таня.
— Остеология, — назидательно сказал я, — наука о костях, вернее, наука, которая изучает животных по их костным остаткам.