— Ты везунчик, вот что такое. — Чарли схватил его за руку. — Ну же, вставай.
У Дэна закружилась голова. Он неуклюже приподнялся и резко качнулся в сторону. Его вырвало. Еще раз, потом еще. Дэн вытер рот и напрягся, чтобы что-то разглядеть через опухшие веки. Над головой висело голубое небо. Буря кончилась. Капитан и матрос помогли ему спуститься по лестнице и подвели к койке.
— Накройте его одеялами. Несите все, что есть. — Капитан немного постоял рядом. — Все будет хорошо, Харрис. Ты сильный.
Дэн ослаб. Ему было плохо. Его лихорадило. Но он не сдался перед бурей. Наверное, капитан прав, он выпьет воды, согреется и через пару дней будет как огурчик. На этот раз буре не удалось его убить.
А если бы и так, что с того? Конечно, Трейси и Холден оплакивали бы его, но он уже перестал быть частью семьи. Капитан Чарли не понимал, что это совершенно неважно, жив он или нет.
Буря все равно победила, потому что забрала самое ценное, что у него было, — надежду.
Глава 5
Элла вошла в репетиционный зал.
Наверное, все считали ее самой счастливой девочкой в школе. Лашанте и другие подруги радовались за нее. Они всем рассказывали, что она получила роль Красавицы в мюзикле «Красавица и Чудовище», и поздравляли с тем, что команда Джейка победила в матче с соседней школой Джонс-Крик.
И все же у нее почему-то было тяжело на сердце. На стадионе все веселились, а после матча она с Джейком и другими ребятами пошла на стоянку в Стоун-Маунтин. Почти все ребята, в том числе и Джейк, пили, поэтому она твердо решила сама отвезти его домой. По дороге Джейк щекотал ее и пытался дотронуться до тех мест, до которых она запретила ему дотрагиваться.
Сначала Элла думала, что недовольна из-за того, что Джейк пил, но по дороге домой она вспоминала, как Джейк со своими дружками приставали к больному парню. Может, Джейк вовсе не тот прекрасный принц, каким ей казался? Похоже на то.
В выходные мама не снимала черные очки и легкую водолазку.
— Не хочу, чтобы люди видели меня, пока все не заживет, — заявила она.
У мамы часто менялось настроение, она все время о чем-то думала. Она так и не спросила дочь, зачем та ей звонила. А Элла не стала ей напоминать. Отец уехал в город и дома не появился. Даже младшие братья понимали, что это плохой знак.
— А как дела у папы? — Алекс схватил маму за руку, чтобы она остановилась и посмотрела на него.
— Вот именно! — Эндрю подошел ближе. У него был такой же встревоженный вид, как у Алекса. — Почему его нет дома?
— Папа занят. У него много встреч. В конце года его контракт заканчивается. — Мама улыбнулась, но Элла даже из другого конца кухни видела, что у нее дрожит подбородок, словно она пытается сдержать слезы. — Он просил, чтобы мы болели за него. Будем надеяться, что в этом году его ждет успех.
Болели за него? Элла терпеть не могла это выражение. Ее подруга, Лашанте, была христианкой, правда, не особенно набожной, однако время от времени она ходила в церковь. Когда у кого-нибудь из девочек случались неприятности, она первая предлагала помолиться.
А что, это разумно — попросить помощи у Кого-то большого и сильного. Но болеть за кого-то? Как будто люди могут силой мысли сделать свою жизнь счастливее!
В воскресенье мама отправилась в парикмахерскую, чтобы покрасить волосы, а Элла провела маленькое расследование. Она позвонила в спортивный клуб и попросила пригласить к телефону отца. Он якобы постоянно тренировался и даже не мог приехать домой, чтобы с ними повидаться.
Служащий ответил, что отец все выходные почти не выходил из тренажерного зала. Он знал Эллу, и они поболтали несколько минут.
— Парни уезжают в понедельник, — озабоченно заметил служащий. — Я уверен, вы обязательно увидитесь с отцом.
— Обязательно. — Элла не хотела, чтобы служащий решил, что сболтнул лишнее. Впрочем, он сказал правду. Поздно вечером отец вернулся домой и остался с ними до понедельника, но вел себя отстраненно и все время разговаривал с кем-то по телефону.
Элла опустилась на стул и без выражения уставилась на пустую сцену. Отец должен все время выигрывать, иначе его перестанут считать успешным спортсменом. В прошлом бывали периоды, когда его преследовали неудачи. Мама становилась страшно неуверенной в себе. Она каждое утро занималась в спортивном зале с тренером, а потом шла на процедуры в спа-салон. В последнее время родители еще больше отдалились друг от друга.
Элла чувствовала, что они на грани развода. Это ясно как день.
Даже Лашанте почуяла неладное. На прошлой неделе Элла пригласила ее к себе домой. Когда девочки вошли в дом, мама красила ресницы перед зеркалом в гостиной. Она была одета в узкие черные джинсы и облегающую майку. Девочки направились в комнату Эллы. Лашанте присвистнула:
— Твоя мама... это что-то!
— Знаю. Она немного перестаралась, да?
— Перестаралась — это мягко сказано. — У Лашанте была прекрасная темная кожа и яркие карие глаза. Волосы были заплетены в сотни косичек. Прическа подчеркивала ее веселый нрав. — Знаешь, я подумывала нарастить волосы, как Джордин Спаркс. — Лашанте нахмурилась. — Но твоя мама... это нечто!
Наконец, Элла стала мечтать о том, чтобы родители держались подальше от школы. Жизнь и так сложная штука. Не хватало еще, чтобы после их появлений ребята начинали сплетничать. Когда отец был в отъезде, его образ расплывался у нее перед глазами. Она представляла мужчину в дизайнерских джинсах, белом джемпере и дорогом пиджаке. Что касается мамы...
Лашанте точно подметила: это нечто.
Ученики заполняли репетиционный зал. Мистер Мэнни Хокинс перебирал листы с текстом, которые лежали на столе. Поговаривали, что он работает в Фултонской школе последний год. Мистер Хокинс был пожилым человеком и терпеть не мог детей, которые нервничали на сцене или забывали слова роли. Если бы он играл в «Винни-Пухе», ему бы подошла роль пессимистически настроенного ослика Иа.
Этот урок мистера Хокинса был предназначен только для участников пьесы. На прослушивание явилось не так уж много людей, хотя Лашанте, восторгаясь Эллой, уверяла, что подруга обошла «сотни» девушек, которые сражались за роль Красавицы. У школы не хватало денег, и руководство приняло решение собирать вступительные взносы на постановку. Поэтому людей стало меньше, особенно мальчиков. Высокий парень, который играл Гастона, был ужасно самодовольным. Стопроцентное попадание. У исполнителя роли Чудовища росла борода, так что загримировать его будет несложно.
Все остальные актеры казались робкими и неумелыми. Сложно представить, что они будут колотить вилами по сцене и вопить: «Смерть Чудовищу!»
Ну и ладно. Не важно. Все равно ученики Фултонской школы редко приходят на школьные спектакли. Зал на четверть будет заполнен родителями и родственниками актеров. Они будут снисходительны к ошибкам.
Элла подумала, что, может, вовсе не стоит рассказывать матери о спектакле. Поделом ей. Ведь она даже не спросила ее, как прошло прослушивание!
— Ну что ж, юные трагики, на сцену! — устало проговорил мистер Хокинс. Впрочем, обычно он говорил еще более монотонным голосом. — Сегодня первый день репетиций. Начнем с разминки.
Всегда одно и то же. Сначала вокальная разминка и хоровое пение. Потом они перейдут к мизансценам. Для начала все должны выучить свои роли. Репетиции займут две недели. После этого актеры будут знать слова назубок.
Мистер Хокинс сел за старое пианино в передней части зала.
— Готовы? — Он поднял руку. — Начали!
Он играл гаммы, а ученики по его команде пели разные слоги. Разминка заняла пять минут. После этого учитель подал знак помощнице, чтобы она раздала сценарий.
— Начнем с первого номера. Это самая важная часть спектакля. Наверное, вы уже слышали эту песню. Сначала познакомимся с ритмом и выучим слова. Потом разобьемся на группы.
Элла любила наблюдать за рождением спектакля. Заиграла музыка, и ребята дружно запели. У некоторых получалось лучше, у других хуже. Элла занималась пением с шести лет, поэтому музыкальный номер показался ей простым. Она легко исполнила сольную партию.