Маленький мальчик и девочка весело гонялись друг за другом. Спустя минуту Элла догадалась, что эти крохи — она и Холден. Девушка наклонилась вперед, положив локти на колени. Вот, значит, какой фильм смотрит Холден? Домашнее видео, которое сняли, когда они были совсем маленькими. Каждый день в течение десяти лет!
Слезы побежали по щекам. Горло болезненно сжалось. Элла заморгала, чтобы предметы перестали расплываться у нее перед глазами. Кадры сменяли друг друга: теперь они с Холденом пели, держась за руки, «Иисус меня любит». Холден повернулся и посмотрел на нее.
— Моя любимая песня.
— Да. — По ее лицу струились слезы, но Элла их почти не замечала. На экране начался новый отрывок: они с Холденом бегали по залитым солнцем зеленым холмам. Они смеялись и пели. Наконец, маленький Холден остановился и взял ее за руки.
Они стали танцевать.
Солнце щедро омывало детские личики своими лучами. Они радостно заливались от смеха и пели «Иисус меня любит». Холден ничего не забыл. Они дружили в детстве, и каждый день в течение десяти лет Холден вспоминал о том, что их объединяло. Воспоминания оживали в его душе.
Он снова обернулся к ней:
— Мы танцевали, когда... — Холден замолчал и вопросительно посмотрел на нее.
Элла смутилась. Она не хотела ему мешать. Наверное, Холдену невдомек, почему она плачет. Она все время думала о прошлом и о старой дружбе, которую они потеряли. А ведь это значило для него больше, чем можно было подумать! Но он никогда не поймет, почему сейчас она расстроилась.
Элла думала об этом, когда Холден наклонился к ней и взял ее за руку. Он долго смотрел на нее, хотя еще совсем недавно совершенно не умел этого делать. Сегодня она чувствовала себя не просто Эллой Рейнолдс, а маленькой девочкой, потерявшей друга, когда ей было три года. Он держал ее за руку, пока фильм не закончился. Тогда Элла поняла, что ошибалась: Холден все понимает.
Холден понимает ее лучше, чем самые близкие люди, которые всю жизнь ее окружали.
Глава 27
После того как Холден выразил желание петь на сцене, Элла быстро узнала, что его талант не знает ни правил, ни ограничений. Музыка всегда жила в душе Холдена. Когда они попросили о чуде, он выразил ее в песне. В среду и четверг после уроков они с Холденом репетировали со школьным оркестром. Собрание памяти Майкла Шварца назначили на пятницу. Они готовились удивить присутствующих.
Элла пришла рано. Она поздоровалась с матерью Майкла. Женщина надела темно-серое платье, под глазами у нее были черные круги. Она обняла Эллу и поблагодарила за то, что та подготовила собрание.
— Мне легче оттого, что кто-то помнит о Майкле, — всхлипнула она. Ее глаза покраснели. Должно быть, она плакала несколько дней подряд. — Теперь я знаю, что у Майкла был хотя бы один друг.
— Нет, не один, больше. — Элла подумала о Лашанте. Она так хотела послушать, как Майкл играет на флейте... — Люди хорошо к нему относились. Просто знали, как это показать.
Женщина кивнула:
— В любом случае, спасибо тебе. — Она села впереди, недалеко от сцены.
Элла села чуть подальше, рядом с Холденом и его родителями. Мистер Харрис не уехал на Аляску. Это был приятный спокойный мужчина, при каждой встрече он благодарил Эллу. Холден до сих пор ни разу не заговорил с отцом, но девочка не сомневалась, что это скоро случится. Бог совершит еще немало чудес.
Спустя несколько минут в зал стали заходить люди. Элла наблюдала и слушала. Большинство подростков чувствовали себя неловко, они выглядели грустными и притихшими. Но некоторые весело болтали, посылали сообщения, смеялись, били друг друга по плечам и обменивались шуточками. Как будто это обычное собрание, очередной повод прогулять урок.
Элла посмотрела на Джейка и его дружков. Они перешептывались, посмеивались и показывали на девушек, которые были на год младше их. Элла с трудом подавила гнев. «Господи, сделай так, чтобы сегодня они стали другими. Пусть узнают, что потеряли, когда Майкл умер. Я не хочу, чтобы собрание стало пустой тратой времени».
Миз Ричардс подождала, пока все усядутся. В зале собралось огромное количество учеников. Потом она поднялась на сцену, поблагодарила всех за то, что они пришли, и объяснила, что собрание посвящается памяти Майкла Шварца. Затем она объявила выступление хора.
В это время на первый ряд пробрался какой-то мужчина и сел рядом с матерью Майкла. Элла догадалась, что это его отец.
На сцену поднялось не меньше двадцати человек. По обеим сторонам от хора опустились два больших экрана. Мать Майкла придумала это вместе с миз Ричардс. Она хотела показать фотографии, сделанные при жизни Майкла. Хор спел известную песню. Она называлась «Почему?» В ней рассказывалось о самоубийстве друга. В одной строчке говорилось: «Почему ты сошел со сцены в середине пьесы?»
Заиграла музыка. Элла видела, что подростки, сидевшие в зале, выключали мобильные телефоны и замолкали в знак уважения. Так сделали не все, но большинство. На экранах сменялись фотографии: улыбающийся младенец, мальчик на велосипеде, дошкольник с рисунком динозавра. Потом они увидели маленького Майкла в школьной форме и фотографию с отцом, сделанную на рыбалке. Снимки мелькали перед глазами, рассказывая историю мальчика, у которого были мечты и надежды, счастливые дни и достижения, как у любого ученика Фултонской школы, сидевшего сейчас в этом зале. Последнее фото, наверное, сделал руководитель школьного оркестра. На нем Майкл стоял в переднем ряду вместе с другими музыкантами и играл на флейте.
Песня закончилась. В зале стало тихо. Элла поразилась, услышав, что некоторые подростки продолжают переговариваться друг с другом. Она вытерла слезы. Если их не тронули фотографии и прекрасная песня, то все бесполезно. «Господи, пожалуйста... Неужели все напрасно? Если они не разучились сострадать, дай мне увидеть это своими глазами. Ради этого я сделаю все что угодно».
После этого должен был выступить оркестр. Музыканты с разными инструментами в руках стали подниматься на сцену. Элла поймала себя на том, что высматривает среди них Майкла. «Майкл играл вместе с ними», — подумала она. Майкл и его флейта. Элла взглянула на его мать, она сидела в первом ряду, скрестив руки на груди. Казалось, между ней и бывшим мужем — невидимая стена. Интересно, часто ли они приходили на выступления Майкла? Наверное, они тоже с тоской думают о том, что больше ни разу не услышат, как он играет.
Оркестр исполнял песню, которую выбрал дирижер — «Чудо милосердия». На собраниях в старших классах редко исполняли подобную музыку, но никто не пожаловался, и миз Ричардс разрешила. В конце концов, ведь это вечер памяти. Песня закончилась, и Элла наклонилась к Холдену:
— Ты готов? — Он несколько раз качнулся вперед и назад, тихо напевая песню, которую они репетировали. — Ты идешь следующий, помнишь?
Он посмотрел на нее, потом перевел взгляд на свои руки.
Миз Ричардс попросила Эллу объявить следующий номер. Девушка набрала в грудь воздуха и направилась к сцене. В руке она держала сложенный листок бумаги. Когда она поднялась на сцену, то увидела нечто поразительное: недалеко от входа сидела ее мать. Она вытирала глаза платком. Элла с трудом взяла себя в руки:
— Здравствуйте. Меня зовут Элла Рейнолдс.
Кто-то из учеников одобрительно свистнул.
Элла сделала вид, что ничего не слышала:
— Я хочу пригласить на сцену Сьюзан Сесснер.
В задних рядах, где сидели школьные спортсмены, раздались смешки. Сьюзан была очень упитанной девушкой. Она все время ходила с грязной головой, но в ее глазах горел свет, и он заставлял забыть об издевательских репликах, которые сыпались на нее каждый день. Конечно, Сьюзан часто плакала по ночам в подушку, но зато она прекрасно умела играть на флейте. Элла удивилась тому, с какой уверенностью Сьюзан взяла инструмент и пошагала к сцене.