Нет, это не игра! Они его задирают. Сердце бешено стучало в груди, вены набухли от гнева. Что им надо от бедняги? Она посмотрела на него. Он высокий, чуть ниже Джейка. Парень опустил руки по бокам и, не глядя на футболистов, устремил свой взгляд на...
Элла ахнула. Он смотрел прямо на нее! Впервые она увидела то, чего не замечала раньше. Он странно себя вел, но выглядел совершенно нормально: мускулистые руки и плечи, загорелое симпатичное лицо. А какие у него глаза! Ярко-голубые и прозрачные, как вода у острова Тайби, глубокие и чистые... Элла моргнула. Его взгляд показался знакомым, как будто она уже видела этого парня раньше.
Нет, этого не может быть. Ребята с ограниченными возможностями учатся в отдельном здании. Они никогда с ними не пересекались, разве что на паре уроков. Этой осенью она ни разу с ним не встречалась. Она бы его запомнила.
Сэм и Джейк, должно быть, заметили, что он смотрит на Эллу. Сэм подошел к нему и дал подзатыльник:
— Ты на кого пялишься? Это девушка Джейка. Не про твою честь!
Парень тут же стал снова дергать локтями. Элла страшно разозлилась. Довольно! Она прошла вперед, растолкала футболистов и повернулась к Сэму, потом к Джейку:
— Оставьте его в покое!
— Ну что ты, котенок! — рассмеялся Джейк. Однако его голос звучал смущенно, словно его поймали на месте преступления. Он обернулся к друзьям, рассчитывая на поддержку: — А что такого? Подумаешь, немного пошутили! — Он с невинным видом поднял руки. — Мы ничего плохого не сделали. — Затем шагнул вперед и легонько ударил парня по плечу. — Мы по-дружески!
Тот перестал размахивать локтями, но не ответил Джейку, словно ничего не слышал. Парень уставился на небо над их головами. Сэм недовольно посмотрел, нависая над ним с высоты своего огромного роста,
— Почему ты бродишь здесь во время обеда? — Он оглянулся на Райана и Джейка. — Тебе здесь не место. Верно я говорю, парни?
— Сэм! Хватит... — Элла потянула Джейка за рукав и прошептала ему на ухо: — Пожалуйста, Джейк, оставьте его в покое!
— Ладно, — усмехнулся он, словно происходящее — это всего лишь шутка. — Хватит, чувак.
Спортсмены отправились по своим делам, а странный парень остался стоять на том же месте. Он прерывисто дышал. Приятели Джейка направились в класс. Элла тоже пошла, затем оглянулась и увидела, что парень смотрит ей вслед. Какие красивые глаза! Девушка нерешительно остановилась. Джейк и его приятели уже забыли о нем. Может, он тоже о них забыл, если вообще понял, чего от него хотели.
Но он, несомненно, заметил ее, потому что перестал махать локтями и смотрел ей прямо в глаза. А еще он делал нечто такое, чего, возможно, никогда не делал раньше.
Он улыбался.
Глава 3
Обычно покупатели в универсаме шли непрерывным потоком, но у Трейси неожиданно образовался перерыв. Она рассеянно смотрела на ряды таблоидов и журналов с кричащими заголовками. Один из них привлек ее внимание:
«Голливуд заинтересовался темой аутизма».
Она не собиралась покупать журнал или читать статью, потому что и так знала, что журналисты и работники киноиндустрии много сделали для того, чтобы рассказать людям об аутистах. Ей часто хотелось их поддержать и устроить марш или основать фонд, чтобы собрать денег на исследования и распространение информации об этой болезни. Каждый месяц она приходила на собрания организации, которая помогала аутистам и их родственникам. Также Трейси общалась в Интернете с матерями детей-аутистов. Ее муж Дэн никогда этим не занимался.
Но сейчас она слишком устала и хотела лишь одного: увидеть Холдена таким, каким он был раньше — до того, как ему исполнилось три года.
Трейси перевела глаза на кассу и с облегчением вздохнула, увидев, что к ней подходит другая продавщица, ее сменщица.
— Что, сегодня мало народу? — Эта женщина работала в универсаме столько же, сколько Трейси, — около четырех лет.
— Да, негусто.
Трейси забрала выдвижной ящик с деньгами и пошла в комнату отдыха.
«Что ж, школьные базары позади. Вот и прекрасно».
Она вошла в комнату, отметила время окончания работы в своей карточке табельного учета и собиралась уходить, но ее окликнул управляющий мистер Гроувс:
— Подожди минуточку!
Он прибивал что-то к доске, на которую сотрудники приклеивали фотографии детей и внуков. Управляющий повесил над ней табличку со словами «Наши достижения».
Трейси ждала. Мистер Гроувс был дюжим мужчиной.
В колледже он занимался борьбой, а сейчас в основном играл со своими внуками после работы. Он прикрепил очередную фотографию и подошел к Трейси:
— Как Холден?
У Трейси сразу стало тяжело на сердце. Она чуть не заплакала.
— Все так же. — Она улыбнулась. — Спасибо, что интересуетесь.
— Мы молимся за него, — серьезно продолжил мистер Гроувс, — на каждом занятии воскресной школы.
— Спасибо. — Она представила, как управляющий, его жена и их товарищи каждую неделю молятся за ее сына. Неделю за неделей. — Мы должны молиться. Чем больше людей это делает, тем лучше.
— Верно. — Его лицо прояснилось.— Бог помнит о нем!
— Вы правы. — Трейси повесила сумочку на плечо. — Увидимся завтра!
По пути домой она зашла в канцелярский магазин и купила несколько ламинатных листов. Холден выражал свои мысли и чувства при помощи коммуникационной системы обмена карточками — КСОК. Эти карточки стоили дорого, и Трейси делала их сама. Она находила картинки в Интернете, распечатывала их и ламинировала. Холден часто пользовался карточками. Они были частью ежедневного курса лечения. Ей бы, конечно, хотелось, чтобы он разговаривал, как нормальный человек, но после долгих лет, когда она не могла понять, что он чувствует или чего хочет, карточки немного упростили им жизнь.
Она поставила пакет и задумалась о сыне. Он наверняка обрадуется, когда увидит ее последнюю находку. Недавно Трейси наткнулась в Интернете на музыкальные карточки КСОК и уже распечатала их. Теперь ей понадобились новые ламинатные листы. «Спасибо, Господи... как раз то, что нам нужно». Холден будет в восторге, даже если никогда этого не покажет.
Трейси подъехала к дому и оставила машину на парковке. Она почти не чувствовала усталости. Ей не терпелось вручить Холдену новые карточки. На них столько музыкальных отрывков и образов! Музыкальные карточки, которыми Холден пользовался раньше, уже истрепались. А эти еще лучше прежних: картинки ярче, слова выразительнее. Он любил музыку, совсем как в детстве, до того, как ему поставили диагноз. В детстве он всегда тянулся к певцам и музыкантам, выступавшим в церкви.
Раньше они часто ходили в церковь. Холден всегда старался пройти вперед, к источнику звука. Он наслаждался гармонией мелодии и подпевал. Он все время пел. Особенно ему полюбился гимн «Иисус меня любит».
Однажды Трейси смотрела по телевизору финал марафона в Нью-Йорке: спортсмены, добежавшие до финишной ленточки, сгибались пополам и жадно глотали воздух, стараясь вдохнуть как можно больше. Когда дело касалось музыки, Холден вел себя точно так же. Он внимал ей, словно от этого зависела вся его жизнь. Чтобы достучаться до Холдена, лучше положиться на музыку. Трейси и десяток врачей пытались подействовать на него, проигрывая его любимые песни и христианские гимны. Он обожал их в детстве.
Но им так и не удалось вырвать Холдена из клетки, в которой он прятался.
Во всяком случае, пока.
Трейси прошла по узкой тропинке к двери, повернула в замке ключ и вошла внутрь. Квартира была небольшой — всего две спальни. Зато новая. Дэн уехал рыбачить на Аляску, а им с Холденом больше места и не нужно. Впрочем, на этой неделе все изменилось. Холли, сестра Трейси, работала медсестрой в Ираке. Ее муж, священник, также недавно отправился туда. Холли вернется в Атланту только в конце школьного года, а пока Кейт, их дочь, будет спать на надувном матрасе в комнате Трейси и ездить в школу на автобусе. Холден тоже добирался в школу на автобусе, который приходил вслед за автобусом для малышей.