— Ты правильно сделал, Холден. Продолжай молиться, ладно?
Холден молчал и казался смущенным и растерянным. Он встал, прошел по комнате, взял рюкзак и вернулся на свое место рядом с ней. Затем открыл рюкзак и стал рыться в содержимом. Холден явно искал карточки КСОК, которыми не пользовался уже больше месяца. Наверное, они лежали на дне рюкзака. Наконец он достал их и начала перебирать. Совсем как раньше.
— Холден... — Он не слышал ее, словно она обращалась в пустоту. — Холден, зачем тебе карточки? Ты же умеешь говорить! Скажи, о чем ты думаешь?
Постепенно он перестал перебирать карточки, взял одну и бережно положил остальные в рюкзак. Потом протянул карту Элле.
Она удивилась, но взяла карточку. На ней были нарисованы музыкальные ноты и сердце. Все понятно без слов.
— Ты любишь музыку? Правильно, Холден?
Он застенчиво улыбнулся:
— Это тебе, Элла. Сердце означает любовь.
— Ты любишь музыку? — Она не совсем его понимала. Потом ее охватило радостное удивление. И все же ей не верилось до конца: — Сердце означает любовь к музыке?
— Сердце... — Он смотрел ей в глаза так, словно заглядывал в душу. — Это сердце тебе, Элла. — От волнения он стал выкручивать пальцы. — Сердце означает любовь.
Элла посмотрела на карту. Она оставит ее себе и спрячет, чтобы никто ее не нашел. Она верила, что никто не любит ее так, как Холден Харрис. Он так сильно ее любит, что сумел побороть страх и неуверенность и признаться в своих чувствах. Она заморгала, прогоняя слезы:
— Можно тебя обнять?
— Нет. — Наверное, Холден понял, что его ответ прозвучал забавно, и нервно рассмеялся. Потом он взял ее за руку: — Красавица и Чудовище.
Она улыбнулась ему. Им нечего бояться. Мюзикл, в котором они играют, похож на семейное торжество или встречу друзей. Не важно, будет ли заполнен зал. Они молились о чуде, и Господь подарил им песню. Элла много читала об аутизме и понимала, что ее веры недостаточно для исцеления Холдена. Бог всегда был рядом с Холденом — и когда мальчик скрывался в своем мире, и когда находился в зале с друзьями. Холден целыми днями слушал музыку, постоянно молился за окружающих, ценил маленькие радости, которые приносит жизнь, и нашел способ быть ближе к отцу, хотя тот находился за тысячу милей от него.
У Холдена все хорошо.
Чудо требовалось не ему, а его близким.
Бог сделал так, что музыка и воспоминания о детской дружбе помогли достучаться до Холдена. Элла крепко сжала руку друга. Он изменил ее жизнь. Благодаря ему она и все зрители, которые пришли сегодня вечером на премьеру, никогда не останутся такими, как прежде.
Даже если большая часть из одной тысячи пятидесяти трех сидений останется незанятой.
***
Когда Трейси шла с Дэном к театру от парковки, ее посетило странное чувство. Кейт была уже там, она пришла раньше, чтобы вместе с подругой раздавать программки. Они немного опаздывали. Тем не менее недалеко от входа Трейси внезапно остановилась и повернулась к Дэну. Они надели лучшие наряды, готовясь увидеть выступление сына, о чем раньше не могли и мечтать.
— Знаешь, что я чувствую? — Она наклонила голову. Их обвевал прохладный весенний ветерок.
Дэн тихо рассмеялся:
— Лично я ужасно напуган. — Он перестал улыбаться. — Если у него не получится... Я боюсь, что мы слишком много от него требуем.
— Дэн... — спокойно произнесла Трейси. — У него все получится. Он прекрасно играл на репетициях.
— Я знаю... но все же. — Дэн вспомнил, с чего начался их разговор: — Что ты чувствуешь?
Она подошла к нему, обняла и посмотрела в глаза:
— Мне всегда казалось, что кто-то похитил Холдена, забрал его у нас.
Дэн кивнул:
— Мне тоже.
— Но мы не могли заявить в полицию или пойти его искать, потому что... — ее охватила знакомая грусть, — потому что он был рядом, сидел с нами за обеденным столом.
Муж дотронулся до ее лица. Он внимательно слушал, ловил каждое ее слово, будто сам вернулся из далеких мест — куда более далеких, чем Аляска.
— Понимаешь... — Трейси с трудом подбирала слова, — я много, очень много раз хотела сесть в машину и уехать. Я мечтала забраться далеко-далеко и поискать там нашего мальчика. — Трейси хотелось плакать, она жалела о годах, потраченных, казалось, напрасно. Но, несмотря на слезы, в глазах блеснула надежда. — А сейчас... здесь... у меня такое чувство, что вскоре я сделаю то, о чем так долго мечтала. — Она повернулась и кивнула, глядя на вход. По щекам текли слезы. — Я войду в эти двери и найду своего сына.
***
Мэнни Хокинс не сомневался, что актеры и рабочие сцены полностью готовы к спектаклю. Его последняя работа станет шедевром. Он всей душой в это верил. За последние несколько месяцев он научился ценить жизнь и больше не боялся рисковать.
Да, он многому научился у Эллы Рейнолдс и Холдена Харриса и будет помнить эти уроки, даже когда уволится из Фултонской школы. Эти дети показали ему, что значит любить. Он понял, что нельзя судить о человеке по его внешности. Мэнни научился молиться. У Холдена был свой способ; он махал локтями (Мэнни понял, что в эти минуты он обращался к Богу). Большинство актеров поддерживали Харриса. После репетиции или неудачного прогона они вставали в кружок, брались за руки и молились, хотя раньше никто не признавался, что верит в Бога.
Мэнни думал о руководстве школы и предупреждении, которое ему сделали в начале года. Директор, разумеется, придет на премьеру, чтобы пересчитать пустые места. Конец уже близко. Но это не значит, что он не может прибегнуть к тому же способу, что и Холден.
— Ну что же, юные поклонники Талии и Мельпомены! — У него в горле образовался комок. Судьба отделения драматического искусства вдруг перестала его волновать, ведь за этот год они добились куда большего, чем аншлаг. — Давайте встанем в круг.
Наверное, все почувствовали светлую грусть, которая витала в комнате. Актеры не шутили, не смеялись и не переговаривались. Занавес поднимут через пять минут. Все смотрели на Мэнни. Он подождал, пока подростки соберутся вокруг него. Холден и Элла подошли последними, но Холден вел себя так же, как любой другой ученик. Взглянув на него, Мэнни вспомнил, каким мальчик был в начале учебного года и как он, учитель, бурно возражал против того, чтобы Холден присутствовал на репетициях, потому что тот вел себя очень странно и не умел общаться с людьми.
Впрочем, все эти перемены — ерунда по сравнению с тем, что они увидят сегодня на сцене.
Мэнни кивнул Элле. Мало кто из учеников произносил молитвы перед мюзиклами в Фултонской школе. Но сегодня особый день.
— Давайте помолимся, — звонким голосом сказала девочка. — Господи, мы знаем, что Ты с нами. Ты помогал нам. — Она замолчала.
Мэнни представил пустой зал, который они увидят, когда выйдут на сцену. Он пару раз кашлянул, чтобы успокоиться. Элла продолжила, и Мэнни был поражен тем, как сильна ее вера.
— Не важно, что ждет нас сегодня вечером. Мы все равно победили. Каждый из нас полагается не только на свои силы. Господи, поддержи нас! Мы посвящаем этот мюзикл ученику, который научил нас верить в невозможное. Его зовут Холден Харрис. — От полноты чувств она замолчала. — Мы посвящаем наше выступление ему. Да святится имя Твое, Господи. Аминь.
Мэнни сильно волновался. Он боялся, что после молитвы, которую произнесла Элла, он не сможет говорить. Но премьера должна состояться. По правилам, он первым поднимется на сцену — еще до того, как зазвучит увертюра. Он войдет и поприветствует немногочисленных зрителей. Постарается не смотреть в глаза директору и другим членам администрации. Он скажет зрителям правду: им предстоит увидеть настоящее чудо.
Мэнни набрал в грудь воздуха. Господи, дай мне сил... я должен показать детям пример. Он поднял руку, призывая учеников к тишине:
— Сцена первая. Актеры, готовьтесь. — Он подтянул свой полосатый галстук и поправил лучшую белую рубашку. — Я скоро вернусь. — Он пошагал по покатой рампе и вышел на сцену. Глаза не сразу привыкли к тусклому освещению, тем более что на него был направлен луч прожектора. Не успел он осознать, что открылось его взору, как зал взорвался аплодисментами. И это был не просто знак вежливости со стороны отдельных зрителей!