— Остерегайся мужчин, крошка, даже если они и не мормоны, — сказал пастор. — Берегись, а не то станешь мормонкой, дитя мое.
— Ну если отец мой мормон, то и мне не страшно быть мормонкой.
Глава шестнадцатая. Власти, духовенство и душа
Спустя несколько дней после описанного домашнего допроса пришло письмо от судьи. Оно касалось слухов об отце ребенка, родившегося в Лиде у Стейнбьорг Стейнарсдоухтир, а также невразумительных ответов, которые она давала духовному лицу. Требуется дальнейшее расследование этого вопроса. Поэтому в назначенный день девушке предстоит явиться к судье в Хов.
Отправляться в дальний путь пешком никогда не подобало в Исландии. Но на этот раз не было иного выхода. Лошади в Лиде никудышные, к тому же едва стоят на ногах после зимы.
Птицы кружили над девушкой, когда она шла. Переходя вброд горные прохладные ручьи, она сняла чулки и подоткнула подол юбки. Как приятно идти чудесной весенней порой! Девушка ощущала одновременно запахи моря и земли. Но когда она дошла до ледниковой реки, ей надо было переправляться на лодке.
Так как девушка отправилась в путь ранним утром, к полудню, когда она добралась до переправы, в груди у нее скопилось много молока. Она решила обратиться за помощью к жене перевозчика. Та спросила, откуда она идет, кто ее родители, и повела в чулан.
— Ну что там нового у вас на хуторе? — спросила женщина.
— Ничего особенного, насколько мне известно, — ответила девушка. — Все здоровы и благополучны. Только зимой с гор нападало много камней.
— Печально слышать, — заметила женщина. — Ну а как со скотиной — все в порядке?
— Кажется, — ответила девушка. — Да, можно сказать, все в порядке. Вот только овцы не окотились весной и лошади еще не оправились после зимы. Не то бы я поехала верхом. Когда-то у нас была замечательная лошадь. Ну а у вас что за новости?
— Да какие там новости, — ответила женщина. — Разве только то, что сегодня переправлялся тут через реку один с семнадцатью лошадьми.
— Наверно, это Бьёрн из Лейрура, — сказала девушка и засмеялась.
— Ты, значит, собираешься тем же путем? — спросила женщина.
— Да, мне прислали письмо. Сдается мне, они все там рехнулись.
— Ну, мужчины всегда одинаковы, — заметила женщина. — Я сейчас покрепче тебя затяну. Кажется, больше уже ничего не осталось. — И она показала девушке, сколько нацедила молока в плошку.
— Бог вознаградит тебя за помощь, — сказала Стейна, тронутая тем, что хозяйка не допытывается, почему у такой молоденькой девушки столько молока в груди.
— Может, ты голодна или хочешь пить? — спросила женщина. — Хочешь чего-нибудь горячего?
— Большое спасибо, — ответила девушка. — Мне пора уже идти дальше. Теперь мне будет легче. До свидания. Спасибо за все.
— Это тебе спасибо, — ответила женщина и поцеловала девушку на прощанье. — Не сворачивай, иди прямо: мой муж ждет тебя у переправы.
— Какой выгон у вас красивый! — сказала девушка. — Как бы мне не наступить на лютики.
— Спасибо. Храни тебя бог!
Девушка пересекла выгон напрямик, стараясь не наступать на цветы.
И вдруг она услышала, что ее окликнули. Хозяйка хутора стояла в дверях, голос у нее стал вдруг строгий, сухой — словно бы вовсе и не ее голос. Оказывается, она знала имя девушки, хоть не спрашивала об этом.
— Стейнбьорг, милая!
Девушка остановилась и обернулась.
— Ты меня зовешь?
Тут женщина сказала:
— Надо заставить старика уплатить. Поделом ему. Не надо довольствоваться той чепухой, которой он привык откупаться от вас, молоденьких девчушек.
На другой стороне реки стоял парень с двумя лошадьми. Сойдя с парома, девушка направилась к нему. Он стоял, опираясь на свою несколько встревоженную лошадь, и смотрел, как перебирает ногами девушка, приближаясь к нему. Это был Йоуи. Он еще издали приветствовал ее.
— Здравствуй, — ответила девушка. — Как учтиво с твоей стороны здороваться со мной, да еще на расстоянии. Где ты научился такой вежливости?
— Все приходит мало-помалу, — ответил он.
— Ждешь кого-нибудь?
— Тебя.
— А откуда ты знал, что я приеду?
— Сказали, что тебя вызывают на допрос. Меня тоже вызывали.
— Ты бы одолжил мне одну свою лошадь, раз уж нам с тобой по пути.
— Я закончил все и еду обратно. К тому же у меня только одно седло.
— А я привыкла без седла.
— Ты же мне не разрешила тогда сесть на твоего серого.
Девушка взглянула на него ошеломленно, покраснела до корней волос и потупила взор. Потом повернулась и пошла своей дорогой.
— Я же с тобой разговариваю! — крикнул он вслед.
— Мне кажется, мы с тобой уже побеседовали весной, — ответила она.
— Я хотел тебе сказать, что Бьёрн обо всем со мной договорился. Если судья будет тебя спрашивать, скажи, что это был я.
— О чем ты?
— Скажи, что прижила ребенка со мной. Мы поженимся.
— У тебя, верно, не все дома. Нет, такого я еще не слышала!
— Ты скажи только, что однажды я зашел к тебе в чулан. Ты сбивала масло, и я уложил тебя на ящик. Ты же прекрасно понимаешь: чтобы ребенок появился на свет, нужен мужчина.
— Не понимаю я мужчин, — ответила девушка. — Если ты мужчина.
— Ты достаточно взрослая, и пора бы тебе знать хотя бы, как спариваются животные.
— Хочешь сказать, что я животное? Да? Может быть, ты думаешь, я корова?
— Пастор требует, чтобы у ребенка был отец. И если судья начнет расспрашивать, ты только скажи, что это я поднял тебе подол чуть повыше колен.
— Если судья спросит, я отвечу то, что сочту нужным и правильным. Ничего другого я не скажу, не могу сказать, не должна и не хочу говорить.
— Пойми же, он предлагает нам деньги и землю, — крикнул он ей вслед.
— Мне никто ничего не предлагает.
— Разве ты не понимаешь, что тогда мы будем обеспечены на всю жизнь?
— А мне ничего не нужно.
Он вскочил в седло:
— Конечно, ты предпочитаешь за крону спать со стариком Бьёрном.
Девушка остановилась, обернулась и, поглядев на него в упор, спросила:
— А кто получил эту крону?
Парень стегнул лошадь кнутом и ускакал.
Судья лежал на диване без пиджака, читал детективный роман и курил трубку. Девушку ввели к нему через кухню, предварительно накормив кашей. Судья пускал такие огромные клубы дыма, что казалось, горит копна сена. Он засмеялся чему-то в книге, и вдруг взор его упал на девушку.
— Чего тебе? — спросил он поднимаясь.
— Мне велели прийти, — ответила девушка, — относительно ребенка.
— А-а-а… Так это ты та самая несчастная дурочка? — сказал судья, рассматривая ее. — Подумать только — какая молоденькая! Ну и плут же этот старик! Таких надо обдирать и пускать по миру, пусть бы его содержал приход! А в твоем положении, мой ягненочек, из двух зол выбирают меньшее. Тебе лучше всего соединиться с тем парнем, которого я допросил утром. Правда, не такая уж завидная партия. Ни одной из женщин, которых старик Бьёрн награждает своими незаконными младенцами, не позавидуешь. Ну скажи мне, что это вас, таких молоденьких, тянет к старику в постель? Мне вот никак не удается заполучить себе какую-нибудь красотку, хотя я ничем не хуже старика Бьёрна. Вот и приходится спать с собственной женой.
Девушка не нашлась, что ответить, к тому ж она боялась судьи.
— Слушай, что я тебе скажу, — продолжал судья. — Церковники наверняка потребуют расследования, что очень похоже на пастора Йоуна — он ведь известный крючкотвор. Помни, что я хочу помочь тебе. Что бы тебя там ни спрашивали, ты должна твердить одно: этот дьявол парень, ну как там его зовут, он поймал тебя в сарае или в коровнике…
— Во всяком случае, не в чулане, — сказала девушка. Ответ ее заставил судью встрепенуться, и он повторил удивленно:
— Значит, это было не в чулане, а где же? Впрочем, все равно. Где бы там ни было, он повалил тебя на ящик…