– Лили… у Джорге есть основания считать, что этот человек является сотрудником Агентства по борьбе с наркотиками. Он полагает, что этот пилот послан сюда, чтобы провести расследование, связанное с нашим предприятием.
– Лили от удивления раскрыла рот.
– Ги? Но это смехотворно? Что заставило вас так думать о нем?
– Он ведет себя очень подозрительно, – ответил Джорге, улыбаясь неприятной улыбкой. – Задает слишком много вопросов о вещах, которые его не касаются. Его засекли, когда он вынюхивал что-то возле наших лабораторий, следил за грузовиком, с которого разгружали товар. А теперь, судя по тому, что я видел вчера, он пытается втереться в доверие к тебе. Каждая вещь из того, что я назвал, заставляет меня задуматься. А все эти соображения вместе рисуют довольно опасного человека.
– Лили, ты должна послушать! – торопливо добавил Отто, стараясь сесть прямее. – Джорге говорит дело. Нам совершенно ничего неизвестно об этом пилоте. На работу его взял Фабио по рекомендации прежнего летчика, но не исключается, что он может работать и на Агентство по борьбе с наркотиками. Гам, в Штатах, начинают поднимать шум в отношении товара, который попадает в их страну. Джорге расскажет тебе, как они принюхиваются к торговым компаниям вроде той, которой он управляет в Майами. Вполне возможно, что они установили его связь с нашим островом и направили сюда агента, чтобы собрать веские доказательства.
Лили упрямо тряхнула головой.
– Неужели вы думаете, что меня это может огорчить? Я ведь видела, какое зло могут причинить наркотики. Прости, папа, но я не могу потворствовать тому, что происходит здесь. Мне не хотелось бы расстраивать тебя, что же касается всех остальных… – Она метнула в Джорге взгляд, полный ненависти. – Если твоя мелкотравчатая империя рассыплется на части, Джорге, то ты просто получишь по заслугам.
– Твое поведение, моя дорогая, очень неразумно. – Джорге все еще улыбался, но мускулы его лица, казалось, стали алебастровыми, а глаза за колечками дыма – холодными и злыми. – Думаю, тебе надо пересмотреть свое отношение к этому – если ты, конечно, не хочешь кончить так же, как твоя мать.
Подбородок Лили вздернулся вверх.
– Какое имеет отношение к этому моя мать? Джорге пожал плечами.
– Ты не знаешь? Отец должен был просветить тебя. Сам я сейчас не собираюсь вдаваться в это. Скажу лишь, что хотел бы услышать твое согласие помочь нам в этом деле и на этом ограничиться. Да… и, пожалуйста, не проговорись своему дружку-пилоту, что я держу его под колпаком. Я не хочу спугнуть его. И если ты хотя бы намекнешь ему об этом, то поступишь очень неумно, – как с точки зрения своих интересов, так и интересов своего отца. – Он подался вперед, раздавил наполовину выкуренную сигару в хрустальной пепельнице на столе Отто. – Теперь я ухожу. Но прошу подумать о том, что я сказал, и отнестись к этому благоразумно.
Джорге повернулся и пошел к двери, но, проходя мимо Лили, он спокойно взял ладонью ее за шею и притянул к себе, чтобы поцеловать. С пылающими щеками, она попыталась отстраниться, а он засмеялся.
– Ах, Лили, Лили, такая молодая и красивая. Как будет жаль, если с тобой что-нибудь случится!
И он ушел, сказав Ингрид подчеркнутое «до свидания», что прозвучало как пародия на дружеское прощание давно знакомых людей.
Когда дверь за ним закрылась, Лили взглянула на отца. Он опять сник, напоминая побитую собачонку, не только в результате болезни, которая истощила его, но и от глумления над его гордостью. Сердце Лили просто разрывалось. Она могла бы убить Джорге за это! Но хотя сцена была мучительна, от новых вопросов уйти стало невозможно.
– Что он имел в виду, папа? – спросила она. Отто поднял ослабевшую руку, приставив к губам истощенные пальцы с аккуратно наманикюренными, но слишком длинными ногтями.
– Он просил тебя следить за тем, что ты говоришь своему знакомому пилоту… и, возможно, просил также сообщать ему о возникающих у тебя подозрениях.
– Нет, – возразила Лили. – Я спрашиваю не об этом. Что он имел в виду относительно мамы? Ты сказал мне, что она покончила с собой из-за Джорге. Это и так достаточно скверно, но теперь у меня создалось впечатление, что мне известна не вся правда. Не думаешь ли ты, что пора раскрыть мне ее?
Отто тяжело вздохнул.
– Я надеялся, что это не понадобится. Я сам до последнего времени всего не знал. Фактически узнал только, когда заболел и когда на Майами приехал Джорге, чтобы опять взять руководство в свои руки. Это ужасно, Лили, и мне хотелось как можно дольше не говорить тебе об этом. Но думаю, ты права. Время секретов прошло. Твоя мать не покончила с собой. Ее убили.
Лили окаменела. Казалось, что ее грудь стягивают железным обручем, от чего невозможно стало дышать.
– Но ты сказал, что она застрелилась!
– Да, она погибла от пули, но это не было самоубийством, как мы думали. Она умерла, потому что превратилась в угрозу для Джорге.
– Ты хочешь сказать… ее убил Джорге?
– Не своими руками. Джорге так не поступает. Но он заплатил за это… нанял какого-то убийцу, который выполнил его заказ. Как ты знаешь, у него с твоей матерью была любовная связь, которая стала тяготить его. Она уже не была такой молодой и красивой, как прежде, а Джорге нравятся только молодые и красивые женщины. Потом она забеременела и попыталась заставить его уехать с ней. Он отказался… велел ей избавиться от беременности. Он больше не хотел иметь с ней дело. Она впала в отчаяние, пыталась шантажом заставить его поступить по-своему, грозила разоблачить его картель перед властями. Поступая так, она подписала свой смертный приговор.
– О, Боже! – прошептала Лили.
– Он не мог позволить ей сделать то, что она намеревалась. Джорге подстроил так, что, когда наемный убийца приехал на остров, сам он находился в Майами. Приехавший подонок застрелил твою мать, сделав все таким образом, чтоб это выглядело как самоубийство. После он ускользнул, нырнул в ту же вонючую дыру, откуда вылез. – Отец помолчал, на иссохшем лице лишь блестели глаза. – Теперь тебе понятно, моя дорогая, почему я тревожусь за тебя? В тебе тот же огонь, то же презрение к опасностям, которыми отличалась и она. Я не хочу, чтобы ты умерла, как она.