Лили покачала из стороны в сторону головой.
– Нет… нет! Не могу в это поверить! Это неправда!
– Ты должна в это поверить. Пожалуйста, милая. Должна. Ты слышала, что сказал Джорге… он угрожал и тебе. Он – опасный человек, Лили… Я всегда знал это, но только несколько месяцев назад понял, насколько он опаснее, чем я думал. Может быть, он еще и слегка помешанный. Не знаю. Но я точно знаю, что он не остановится ни перед чем, чтобы сохранить свою здешнюю империю. Если ты станешь ему поперек дороги, он раздавит тебя точно так же, как раздавил мою милую Магдалену.
Лили охватила себя руками, сотрясаемая чувствами омерзения. Сознание того, что она переспала с убийцей своей матери, показалось ей таким ужасающим, что она не знала, как жить дальше.
– Лили… пожалуйста… – шептал в отчаянии Отто. – Не воспринимай это так, милая. Все это произошло очень давно.
– Нет, нет… не все произошло давно, – всхлипывала Лили. – Я полюбила его, папа. Я любила его, и все это время он… – Она замолкла, закрыла лицо руками и долго оставалась в таком положении. Когда она открыла его опять, ее щеки взмокли от слез. – Как получилось, что ты связался с ним, папа? Разве ты не понимал, какой гнусный это человек?
– Я уже сказал тебе, Лили, я не знал, что он виноват в убийстве твоей матери.
– Но ты знал, что она погибла из-за него. И знал о наркотиках. Почему ты остался здесь? Почему не возвратился на родину?
– Я не мог этого сделать.
– Почему же? Ведь война давно закончилась.
– Не мог. Давай больше не будем об этом. И в любом случае мне надо было подумать о тебе. Мне хотелось обеспечить тебя всем, моя дорогая… комфортабельным домом, дать хорошее образование, обеспечить деньгами, чтобы ты могла покупать красивую одежду… ты была… ты являешься! – самым дорогим, что у меня есть.
– Ах, папа! Если бы я знала, какими деньгами я расплачиваюсь за все это, я бы не захотела иметь их. И если бы я знала о Джорге…
Болезненная тошнота опять подступила к ее горлу. Отто протянул ей руку, но она не смогла взять ее. В этот момент ей показалось, что и он запятнан. Она видела боль в его глазах, но все равно отпрянула. Ушла в себя, не желая причинить ему боль, но все-таки в данный момент не могла ни понять, ни простить.
– Папа, мне надо побыть одной.
– Пожалуйста, Лили…
– Тебе надо отдохнуть. Я позову Бейзила. – Ее голос, который, как это ни странно, не сорвался, казалось, доходил до ее ушей откуда-то издалека.
Несмотря на мольбу в его затравленных голубых глазах, она вышла из комнаты.
Лили показалось, что она простояла у окна несколько часов, глядя на улицу, на залитый солнечным светом сад, который, казалось, соприкасался со мраком, заполнившим ее.
Если бы только она могла уехать, прямо сейчас, – покинуть остров и улететь обратно в Нью-Йорк! Она, может быть, и чувствует себя там эмигранткой, но во всяком случае жизнь имеет там определенный смысл и проходит нормально. По крайней мере, она может уйти с головой в работу и начать строить жизнь сначала. В Нью-Йорке все вещи, которые окружали ее, были добыты ее собственными усилиями, она что-то значила там сама по себе, а не была всего лишь дочерью и внучкой торговцев наркотиками, чью мать убил любовник. Но подумав, она поняла, что пока уехать не может. Несмотря ни на что, Отто оставался ее отцом, и она продолжала любить его. Хотя и не могла восхищаться тем, что он натворил, суть дела это не меняло. Она поверила, когда он сказал, что печется о ней одной. Узы между ними были слишком крепкими, чтобы с ними не считаться. Она не могла бросить его теперь, когда он обречен и конец так близок.
Лили содрогнулась. Надо собраться с силами, пойти вниз и сказать ему, что она все поняла. Это была неправда – она ничего не поняла, и пройдет еще очень много времени, пока поймет – если поймет когда-либо вообще. Но такой роскошью, как время, она не располагала. Может оказаться слишком поздно. Ее отец может умереть, думая, что она презирает его, а если это случится, Лили никогда не простит себе.
Над головой раздался рокот легкого самолета. Лили заметила серебристую точку в небесной голубизне, которая сверкнула на солнце, и вдруг стала думать не об отце, а о Ги, вспоминая, что сказал о нем Джорге.
Последовавшие события целиком выбили из ее головы рассуждение Джорге о Ги как о сотруднике Агентства по борьбе с наркотиками. Теперь вдруг все воскресло в ее памяти, и с болью в сердце Лили поняла, что она поверила сказанному. Доказательства были очевидными – и не только те, которые привел Джорге. Лили хорошо запомнила вопросы, которые задавал ей Ги, – об отце, о матери, о самом острове, – и настороженный взгляд, который появлялся в его глазах, когда он спрашивал об этом.
Да, она верила Джорге, будь он проклят, – ей не хотелось, но она верила, – и понимание этого казалось ей еще одним предательством. Ей так сильно понравился Ги, что она поверила ему. Он ей показался незыблемой скалой, к которой можно прислониться в этом мире зыбучих песков. Но это оказалось иллюзией. То, что она считала силой, на поверку оказалось железной рабочей дисциплиной, кажущаяся забота о ней – притворством; а то, что он находит ее привлекательной, только помогает ему лучше справляться с работой. Ги использовал ее, а она, дурочка, клюнула на это.
Как он смеет! – думала она с гневом. И все же не было ничего удивительного, что он поступал так. В последние дни она убедилась, что не все то золото, что блестит, никто не оказался тем человеком, каким она его себе представляла. Почему Ги должен отличаться от других?
Покинув виллу, Джорге Санчес направился прямо в контору и позвонил брату Фабио в Венесуэлу.
– Не уверен, но мне кажется, что у нас тут могут возникнуть неприятности. Ты знаешь нового пилота, которого ты нанял? Думаю, что он может работать на Агентство по борьбе с наркотиками.
– Собачье дерьмо!
– Вот именно. Как тебя угораздило отнестись к этому так безответственно, Фабио? Я предупреждал тебя, что власти вынюхивают что-то вокруг моей конторы в Майами.
– Ты сказал, что откупился от них?! – рявкнул Фабио.
– Да, конечно, думал, что откупился. Это нетрудно. Господь видит, что эти алчные свиньи закроют глаза на все, если ты их подмаслишь. Но иногда ты натыкаешься на барана, которого невозможно подкупить; или на такого, кто спокойно берет твои денежки и обманывает тебя. Фабио, надо подготовиться. Ты давно в этой игре, чтобы не знать об этом. Но ты все еще глуп как олух царя небесного. Ты все еще портишь любое дело, которого касаешься.