– Паша, принеси пуфик и подушку.
У хорошо протопленной «голландки» на цветастом коврике возлежал, нахохлившись и распушив усы, жирный рыжий кот. Он, закрыв глаза, вслушивался в радостное щебетание и вздохи хозяйки, изредка поглядывая через узкие щелки глаз на незваных шумных гостей.
– Ну, и котяра у вас! Невозмутимый, как бонза! Как кличут сего господина?
– Марсик! Лентяй первостатейный! Каких свет не видывал! Это его Федечка еще в детстве на улице совсем крохотным подобрал.
– Марсик! Марсик! Ну, Марс же! – безуспешно попытался Иван привлечь внимание откормленного кота. – Во гад, нажрался сметаны и ноль внимания! Эх, жаль не я твой хозяин! Ты бы у меня всех мышей в округе и близлежащих окрестностях переловил!
– Вот так вам удобнее будет, кладите ногу на пуфик, – сказал появившийся хозяин, устанавливая перед майором пуфик и пристраивая пуховую подушку за спину майора.
– Да вы не стесняйтесь, милые, ешьте! Паша, подрежь еще соленых огурчиков.
– Ну, мужики, еще по одной! – сказал муж Мариванны, разливая по рюмкам водку. – За вас, служивых!
– У меня дед еще в Первой конной у Буденного служил, – похвастался майор Святов.
– Хватит заливать, Андреич! – прыснул в кулак Колосков.
– Почему заливать?
– Фантазер, ты наш.
– Не сходится, дорогой, по годкам не тянет! – добавил с усмешкой Иса, поблескивая черными глазами, пощипывая аккуратно постриженные усы.
– Все тянет, братцы. У меня отец поздним ребенком был, да и со мной тоже припозднился, потому что семьей обзавелся уже довольно зрелым мужиком. У моего деда умерла жена, оставив двух маленьких мальчишек. И он женился на женщине с ребенком, на вдове своего комиссара. Тут-то и появился спустя десяток лет по неосторожности на божий свет мой родитель. Разница у него между старшими братьями была 14–17 лет. Батя рассказывал, старший, Николай, был большой умница, с отличием окончил Казанский университет и, вернувшись в родной город, стал у них в школе директором. Представляете, родной брат – директор школы. Ну, отец у меня шебутной был пацан, последний ребенок как-никак, естественно, засюсюканный, всеми заласканный. Как-то батя вернулся усталый с рыбалки и завалился спать. А мать стала его одежду приводить в порядок и в кармане обнаружила махорку. Пожаловалась старшему. Когда папашка проснулся, брат вывел его во двор и давай читать ему нотацию о вреде курения в его юном возрасте. Мой папаня, недолго думая, перемахнул через забор и запулил оттуда в воспитателя булыжником. Николай в войну командовал батареей, погиб за месяц до окончания войны. Наверное, из-за того, что у него рано умерла мать, он был самым серьезным из братьев. Дед его очень любил и тяжело переживал гибель первенца. Второй, Костя, подался в летное училище, воевал с немцами, потом в Корее, ушел в отставку полковником. Третий, Александр, тот, что приемный, тоже выбрал военную стезю. Окончил военную академию. Был репрессирован, к счастью отделался двумя годами лагерей, тоже полковник. И батя ведь мой покойный, тоже до полковника дослужился.
– Только ты, наш дорогой Андреич, так и будешь прозябать в майорах, пока на пенсию не выпроводят, – отозвался старший лейтенант. – Помяни мое слово!
– Это точно! Академия мне уж ну никак не светит! – согласился Святов, прикуривая от зажигалки.
– Не видать тебе ее как своих ушей! Староват ты для нее. Раньше надо было всех впереди локтями-то распихивать. Не перспективный ты у нас теперь. Сейчас нужны молодые, энергичные, яйцеголовые. А мы с тобой уже отработанный материал, «пушечный фарш», нас учить, только время впустую гробить, хотя боевого опыта у нас ого-го. Форы любому «академику» сто очков вперед можем дать…
Через пару часов стали прощаться. Мария Ивановна приготовила им в дорогу большой пакет со всякой домашней снедью. Пока Иса провожал майора в уборную, расположенную в глубине двора, Колосков поведал ей о жизненных перипетиях капитана. Узнав об Исе всю подноготную, она стала с теплотой выспрашивать у вернувшегося чеченца о его семье. Появился куда-то запропастившийся Павел Семенович с огромной картонной коробкой в руках, от которой исходил завораживающий аромат.
– Ребята, вот тут в коробке вяленая рыбка, сам ловил!
– Они с Федюшкой у меня заядлые рыбаки! – улыбнулась Мария Ивановна, кутаясь в платок. – Хлебом их не корми, только дай с удочкой зорьку встретить.
– Спасибо, Пал Семеныч, к пиву в самый раз будет! До свидания, дорогая Мариванна! Не печальтесь, все будет хорошо!
– С богом, сынки! Приезжайте к нам летом! Рыбалка у нас на Урале отменная! Мы с Федором такие места вам покажем!