Тогда-то и появились внутри корабля Дубельт, Ломач и Ленгленд, немного ошеломленный всем происходящим. Возле входа стоял Перри, бывший чиновник с Туркупсу, проворовавшийся и сосланный на Солану. В руках Перри держал атомное ружье.
— Дубельт! — заорал он. — Ты где был?
Дубельт поднял свое ружье и прожег в груди Перри круглую дыру.
— Бери ружье! — скомандовал он оторопевшему Ленгленду. — Да живей! Кто появится с оружием — стреляй. Безоружных не трогать.
— Что это? — пролепетал Ленгленд, принимая из рук Ломача тяжелое ружье.
— Разбой, — пояснил тот.
Из-за угла появился человек с ружьем в руках. Он появился очень неожиданно. Ломач и Ленгленд одновременно вскинули свои ружья, выстрелили: позади человека загорелась обшивка, а его голова исчезла в клубе пламени.
— Теперь не узнать, кто это был, — посетовал Дубельт. — А ты погано стреляешь, Ленгленд!
— Я ученый, а не убийца! — возмущенно крикнул тот, но реакции на эти его слова не было.
Безоружных они не убивали. Их они пинками гнали до выхода и спускали по трапу на черную землю площадки. Снизу доносились проклятия и брань.
— Они недовольны, — объяснял Дубельт. — Вообще-то они хотят улететь отсюда не меньше нашего. Но мне это важней, поэтому пусть еще немного потерпят.
В контрольном отсеке Дубельт пристрелил двоих, накачавшихся наркотиков, которые все-таки решили немножко пощелкать манящими кнопками. Затем они встали у пультов. Раздались четкие команды, как тогда, на «Горластом петушке». Корабль задрожал, застонали генераторы, и тяжкий его корпус оторвался от поверхности Солану.
— Мы опалили многих пламенем дюз, — сказал Ломач, взглянув вниз.
— Это ничего, — рассеянно проговорил Дубельт. Ленгленда они как-то упустили из внимания.
— А теперь садитесь-ка обратно, — сказал за их спинами дрожащий от волнения голос. — Лучше жить на Солану, чем в корабле с двумя отпетыми мерзавцами!
Четкие команды продолжали нарушать тишину отсека:
— Восемь и одна десятая… Выход в гиперпространство по градации Зайнека и на счет «семь»… Отсчет начинаю… Один… Два… Три…
— Вы не слышали, что я сказал? — В голосе Ленгленда послышались истерические нотки. — Я запрещаю входить вам в гиперпространство. Назад!
— Четыре… Пять…
— Слышите? Назад!
— Шесть… Семь…
Мониторы мигнули, в обзорных иллюминаторах ослепительно полыхнуло, знаменуя выход корабля в то таинственное и почти неизученное пространство, которое люди, не умея постичь всех его загадок, предпочли просто использовать в качестве удобного и практически безопасного транспортера. Звезды превратились в нити, туманные пятна дальних галактик увеличились и стали похожи на размытые купола медуз, сама тьма космоса теперь радужно отливала, ибо из гиперпространства обычный космос виделся совсем по-другому. Здесь самая яркая звезда могла показаться неясной тенью, а обычный пульсар — ослепительно вспыхивающим маяком.
Они оставили приборы с заданным курсом и молча повернулись к Ленгленду. Тот был бледен, губы его дрожали. Дрожали и руки, держащие ружье. Дубельт подошел к нему и взял ружье из этих дрожащих рук.
— Садись за вычисления, парень, — произнес он. Ленгленд шевельнул губами, словно пытаясь что-то произнести, потом почти неслышно выдохнул:
— Куда мы летим?
— К Фолгару, — ощерился Дубельт. Все время, пока летели в гиперпространстве, они почти не разговаривали. Ленгленда силой засадили за его вычисления, и он смирился. Вскоре работа поглотила его, и он перестал обращать внимание и на трудности, окружающие его, и на трудности с формулами. Засев в небольшой каюте, он то что-то быстро писал, то стремительно пересаживался на низкий стульчик и ловко щелкал кнопками астерографов, поминутно выдававших ему нужную информацию. Степень вероятности, вся история метеорита Фолгар с ее неожиданными встречами, загадочными появлениями и странными отклонениями от траектории, — все это Ленглендом было учтено. К концу второго дня их полета он уже не сомневался, что Фолгар будет обнаружен.
— Вы ищете сокровища? — напрямик спросил он Дубельта, в мрачном раздумье следящего за круговертью звездной паутины.
— Тебе-то что за дело, — равнодушно отозвался тот.
— Ну, дела-то, собственно, никакого, — задорно проговорил Ленгленд. — Просто я требую своей доли, вот и все.
Дубельт медленно повернул голову к нему.
— Что? Что ты сказал, мать твою?
Ленгленд не испугался.
— Я требую своей доли.
Вспышке гнева помешали слова Ломача.
— Он прав, Дубельт, — громко сказал он тому, побагровевшему и ощетинившемуся, из своего кресла перед мерцающими пультами. — Парень в деле, значит, ему положена доля.
Эти слова немного образумили Дубельта.
— Какой справедливый, — проворчал он Ломачу, продолжая Ленгленда сверлить взглядом. — Ладно. Будет твоя доля тебе.
Корабль с хлопком вышел из гиперпространства рядом с небольшим красным солнцем, наполовину погруженным в густое облако рдяного межзвездного газа. Невдалеке виднелась единственная планета этого солнца, черный неуютный шар на большом отдалении от своего светила. Здесь, по расчетам Ленгленда, и должен был появиться метеорит Фолгар. Через этот район пролегал один из самых оживленных путей: в нескольких десятках парсеков отсюда начиналась густонаселенная область Тарна, а еще дальше костью в глотке Содружества торчали пиратские Девять Пульсаров. Место было знакомое и опасное.
— Ты уверен, что он появится именно здесь? — обеспокоенно спросил Ломач Ленгленда, рассматривающего одинокое солнце.
— Да. Максимум через двое суток.
— Но прежде нас сцапают корабли Содружества, — зарычал Дубельт. В последнее время он стал совершенно невыносим.
— Такое тоже может случиться, — спокойно ответствовал Ленгленд. — Будем надеяться на лучшее.
Корабль тихо дрейфовал по направлению к красной звезде, купаясь в подсвеченном тусклыми лучами, янтарном газе. Иногда, когда корабль оказывался в чересчур опасной близости от звезды, притянутый ею, Ломач включал двигатели, и корабль с натугой уходил прочь, чтобы через несколько часов вновь приблизиться к раскаленному алому шару, вихрящемуся толстыми жгутами протуберанцев.
Напряжение разрядилось взрывом, когда вместо ожидаемого метеорита появился корабль Содружества, патрулирующий этот район. Это был неуклюжий, приплюснутый фрегат с изображением мифического космозавра на борту — символа Содружества и всей Вселенной в целом. Увидев корабль, Дубельт взбесился. Первым делом он чуть не задушил Ленгленда, которого отодрал от него Ломач.
— Я говорил, говорил, мать-размать!.. — ревел Дубельт. Его рев покрыл четкий металлический голос из динамиков:
— Патрульный сторожевик ТХ4800, включите видеосвязь!
— Влипли! — бешено прошипел Дубельт. — Ломач, отвечай же что-нибудь! Ломач нажал кнопку и проговорил размеренно: